Месяц утраченных варежек
Всякий решительный мужчина должен посадить дерево, построить дом, вырастить сына и развестись, судя по статистике. Можно это сделать в ноябре, которому в этом году явно не хватало решительности. Ноябрь, как тот мужик, уходящий из семьи: носки и трусы забрал сразу, а про остальное стал задумываться — то ли возвращаться, то ли нет. Спиннинг какой-нибудь дорогой в прошлой семье остался или электролобзик импортный, да и манты у прошлой жены получались лучше...
Так и зима наша: вроде наступила еще в октябре, а весь ноябрь думала, целиком прийти или по частям? То мороз подкинет, то ледяной дождь. Во всяком случае, давно не припомню на зимних ботинках серой летней пыли. Аграрии насторожились — замерзают без снега озимые. В магазинах и на детских площадках — верная примета зимы — обнаружилась масса потерянных варежек, парных и одиноких. И вот ровно за пять дней до конца месяца мужик-ноябрь решился. Сразу полмесячной нормы снега. Мы, ждавшие зимних осадков с таким нетерпением, сразу взвыли, разгребая по утрам капоты автомобилей, меся ногами белую кашу на тропинках тротуаров. А чего взвыли-то? Знали же: настоящая зима в этом году рано или поздно будет.
Вот и томский губернатор Сергей Жвачкин в ноябре публично решил, что рано или поздно будет губернатором еще один срок. Симптомы этого решения были замечены еще на ранних подступах к осени, когда губернатор стал чаще появляться в СМИ. Раньше требовался сильно значительный повод, а он в ноябре даже во флэшмобе отметился — вышел на площадь почитать «Войну и мир» вместе со студентами.
Официально первый губернаторский срок Жвачкина истекает в марте 2017-го, а единый день голосования у нас в сентябре. Либо область полгода без руля, либо выборы на полгода раньше — в сентябре 2016-го. Нынче в российской политической жизни действует правило: лучше раньше, чем никогда. Так что, скорее всего, через девять месяцев у нас случатся первые в истории Томской области полномасштабные выборы: одновременно и губернатора, и Законодательной Думы.
Под такую громоздкую задачу в «белый» дом был снова приглашен Сергей Ильиных, явно заскучавший в городской думе. Это его второе пришествие на площадь Ленина. В первый раз он заехал в обладминистрацию в ранге неофициального «преемника» тогдашнего губернатора Виктора Кресса, но — не случилось. Что будет во второй раз, гадать рано, надо подождать результатов избирательных кампаний. Справится Ильиных с выборами — перейдет на другой уровень.
Переезд Ильиных буквально на один квартал в городской топографии породил целую волну пятнашек-перестановок, как в гордуме (Сергей Панов стал председателем), так и в областном отделении «Единой России», но в целом они остались малоинтересны широкой публике. Кого сегодня интересует местная политика, когда мы фактически воюем в Сирии, и из-за этого туристов лишили Египта и Турции? Надеюсь, миллионам египтян и турок от этого хуже, чем сотне-другой томичей, не выехавших на курорты «дальнего Подмосковья».
Хорошо, что томичи хотя бы до всего этого успели в Египте получить право на проведение кубка мира по подводному плаванию 2016 года, и в ноябре закружился подводный хоровод — прошел фестиваль водных видов спорта. Томск в ноябре вообще смотрелся столицей «неолимпийских», почти экзотических видов спорта: то мы к киберфутболу готовимся, то к мировому чемпионату по русскому бильярду. Мне кажется, это правильно с точки зрения глубоко провинциального по географии и деньгам региона: большой футбол, хоккей или теннис нам не по карману и не по климату, а вот пинг-понг — в самый раз.
Из-за сугубой провинциальности даже акция протеста наших дальнобойщиков большого резонанса не имела. В области, где федеральная дорога тупит и занимает всего-то 37 километров, ГИБДД только и остается, что оштрафовать протестующих за грязный номер или за не пристегнутый ремень безопасности.
А вот парень, отсудивший у мэрии 70 тысяч рублей на ремонт джипа, провалившегося в дорожную яму, прославился на всю страну. Потому что дороги плохие в стране у всех, а ответил за это один томский муниципалитет. В умном городе, оказалось, живет один сильно умный водитель. Может, скоро по всей стране начнется исковая кампания против муниципалитетов и дорожных служб? Томский «Бессмертный полк» ведь на всех улицах страны, может и с дорогами получится?
У двух томских компаний уже получилось. В ноябре «КДВ-Групп» (известная в народе по сети супермаркетов «Ярче») вошла в топ-50 самых быстроразвивающихся компаний России, а томский завод «Микран» вообще оказался в десятке лучших высокотехнологичных предприятий страны. Ребята, мы оказывается способны на нечто большее, чем просто добавлять сою в мясной фарш! Ноябрьские скандальчики с томскими производителями мясных полуфабрикатов кажутся все-таки бурей в стакане. Понятно же, что химия и жизнь смыкаются в колбасе там, где у людей мало денег. Такая колбаса вредна не более, чем наша жизнь, иначе где любимый Роспотребнадзор и уж тем более прокуратура?
Меня в ноябре, кстати, дважды в нее вызывали, и один раз прокурор пришел ко мне на работу в школу. Формально, чтобы взять объяснения по поводу статьи «Недетский труд», которая выходила на портале в октябре. Неформально — чтобы спросить, почему я так нелестно отзываюсь о прокуратуре. Я объяснял, как мог, на неюридическом языке, что огромная армия молодых, здоровых, умных и высокооплачиваемых людей могла бы заняться не миллионами мелких, мало что меняющих проверок, а реальными проблемами, которые не решить тупым соблюдением многочисленных законов.
— Вы просто не любите прокуратуру, — сказал мне молодой юрист, как будто меня следовало арестовать.
— Да, я не люблю прокуратуру, — признался я, и профессор Преображенский перевернулся в «Собачьем сердце». — Просто я 30 лет разговариваю с юристами, и раньше я их хотя бы понимал. А теперь у меня, видимо, старческий маразм.
«Жизнь всегда немножко шире Гражданского и Уголовного кодекса и даже их комментариев, — мыслил я опосля нервных разговоров. — Споры о том, что первичнее, закон или справедливость со здравым смыслом, в России идут не первую сотню лет. И, кстати, часто побеждает здравый смысл. Иногда справедливость».
Прокуратура на исходе ноября после не вполне определяемых законом «просьб ФСБ» передумала, как женщина, и снова вменяет экс-мэру Николаю Николайчуку вместо легкой «халатности» тяжкое «превышение служебных полномочий». Это пять лет колонии и 4,4 миллиона рублей. То есть человеку, у которого не изымали миллионы бивалютной наличности, наркотики, который не аффилировал под себя полгорода, а просто решил довести до конца работы по асфальтированию Московского тракта, оформив документы задним числом, решили дать не 12 лет, как предыдущему мэру Александру Макарову, а всего пять. Это, наверно, законно. Но вряд ли справедливо. Ждем решения суда в декабре.
Или, например, северчанин, на глазах которого в торговый павильон в ноябре зашел паренек с предметом, похожим на пистолет, и потребовал деньги. Он должен был в целях собственной безопасности лечь на пол или тихо по стеночке удалиться и сразу же позвонить в полицию. А он вместо этого скрутил парня и, похоже, немного вопреки закону, но исключительно справедливо попинал, но уже на улице, чего нам камеры видеонаблюдения не покажут.
Зато камеры видеонаблюдения Сбербанка показывали прямо ужас-ужас. Знакомую женщину в ноябре избил мужчина в помещении банкомата Сбербанка на глазах шестилетней дочери. Подруга мужчины в это время спокойно снимала деньги с карточки. Надеюсь, материалы видеонаблюдения никуда не делись, а уж в том, что транзакция в банке зафиксирована, — уверен. А вот в том, что скотину найдут и примерно накажут, — нет. Следователи уже попросили собрать доказательную базу самостоятельно, поскольку у них много работы. Мне вот прокуроры тоже говорили, что контроль за УМВД занимает у них уйму времени. Ощущение, что УМВД и прокуратура занимают время друг у друга, а шестилетняя девочка уже решила, что законов в стране нет и лупит всех подряд в детском саду, потому что ей наглядно показали в павильоне Сбербанка: кто сильнее, тот и прав.
Теплые прозрачные павильоны Сбербанка с наступлением зимы вообще становятся витриной российской жизни: то в них бомжи совокупляются, то уставшие пацаны спят на уложенных в длину рекламных стойках, уронив на пол норковые формовки. Конечно, маленькому человеку, как и 150 лет назад у Достоевского, некуда пойти, вот и на вокзал без дела хода давно нет. «Как провожают пароходы, совсем не так как поезда» теперь без билета и не выяснишь. Одного томича, как выпьет, неудержимо тянуло на железнодорожный вокзал, но каждый раз на него там составляли протокол. В ноябре таких протоколов набралось 13 штук. А еще говорят, Томская область в ноябре признана самой непьющей в Сибири и одним из 20 самых малопьющих регионов в стране.
Трагедия месяца — пожар в туберкулезном диспансере в Тимирязево, в результате котором погибла медицинская сестра, выпрыгнувшая с третьего этажа. Десятки отравившихся угарным газом были доставлены из одной больницы в другую на машинах скорой помощи. Причина пожара, говорят, курение. Ситуация по-российски фантасмагорична: курят и дышат дымом люди с больными легкими, а из горящих окон выпрыгивают здоровые. А совсем рядом, в областном центре на неделю опередив события, прошел первый в области представительный конгресс «Здравоохранение России. Технологии опережающего развития».
Шуму в ноябре в Томске наделала съемочная группа программы «Ревизорро», которую многие в эфире даже не видели, в том числе и я. Теперь придется посмотреть, какие такие неполадки в томских ресторанах и как все хорошо в гостинице ТГУ и бюджетных «узбечках». Мне вот всегда казалось, что заходить в «шашлычки» опасно не только для жизни и здоровья, но и для служебного положения.
Вот и глава Заречного сельского поселения Владимир Подглазов в этом убедился, когда его поймали нетрезвым за рулем, и нашлись свидетели из придорожной шашлычной, которую утверждали, что выпивал он за рулем не только в ноябре. Вообще, чувствуется, что жизнь за рекой как-то кипит, строится, как микрорайон Северный парк, где квартиры достанутся участникам программы «Жилье для российских семей». В ноябре власти объявили, что список желающих почти закрыт, ставки сделаны и теперь надо только дождаться своего жилья за 35 тысяч рублей за квадрат. Все лучше, чем ипотека на 20 лет.
Всегда удивлялся, почему в Томске никогда не заливают каток на Белом озере. Большое, мелкое, идеально круглое, 350 метров в окружности — катайся не хочу. Мне объясняли, мол, нельзя на естественных водоемах. ТГУ в ноябре доказал, что, если очень хочешь стать притягательным учебным заведением, то все можно: лед до 25 сантиметров на Мавлюкеевском озере нарастить, коньки закупить, миллионы рублей на это потратить. Училась бы Октябрьская районная администрация, на ТГУ глядя.
А вот учиться, глядя на некоторых томичек в ноябре, не надо. Одни, пьяные, устроили разборки в такси, а потом ограбили таксиста, который попробовал их успокоить. Другие поехали за добавкой в соседнюю деревню, вытащив ключи от машины из кармана уже спящего бойфрэнда. Вляпались пьяные в ДТП, естественно. Что сказал им парень, когда проснулся? Третья томичка села порулить в чужую машину и сбила двоих пешеходов. Девочки, давайте уже как-нибудь полегче, поэлегантнее, посердечнее, как световая фигура, которую установят на въезде в Северск. Горящее сердце, судя по эскизам, немного утопят в земле, что крайне символично теперь, когда разбиты в пух и прах наглые попытки Минэкономразвития открыть закрытый город: мол, сердце наше останется здесь. Дизайнеры должны помочь мне и опровергнуть тот факт, что вкопанные полусердия напоминают орбиты атомов, которые всю жизнь ассоциировались с городом ядерщиков.
Мне кажется, как никогда своевременен открытый в ноябре новый туристический маршрут «Секреты томской деревянной резьбы». Ее ведь либо скоро не будет, либо она возродится, потому что третьего не дано. Сам, завороженный, иногда хожу мимо окон, вставленных в ветхие богатые рамы, трогаю, пытаюсь понять, как это сделали сто лет назад, если никаких электролобзиков, ни фрезеров с плавным пуском в помине не было. Я, правда, не понимаю, зачем наши неграмотные, не знавшие университетов предки, убивали столько времени и денег, чтобы поселить в Томске невиданную больше нигде в мире красоту? А мы, умные и образованные, местами высокооплачиваемые люди, эту красоту, соблюдая все законы, уничтожаем.
Вот и томский фонд капремонта, после проверок прокуратуры, показывает лучшую собираемость взносов в стране (75 %), но потратить их на спасение деревянной красоты не может. Потому что закон позволяет отремонтировать крышу, фундамент, стены и трубы внутри, а вот наружный декор — это архитектурное излишество. Других источников спасения «деревянного»Томска сегодня нет, если не найти точных механизмов взаимодействия с частными инвесторами, о чем справедливо говорил в ноябре депутат Владимир Самокиш.
Мы почти совпали с классиком: «Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе…» Ну, у нас, в Сибири, снег поторопился, хотя и опоздал. Жизнь у нас вообще соткана из противоречий. Сейчас, например, можно смело надевать что-нибудь легкое, теплое и красивое — теперь это может быть одна вещь — и наконец, идти гулять по настоящему снегу с детьми. Только не забудьте пришить к их варежкам резинки. И зацепить за петельку. Более надежного способа крепления, не смотря на все технологии, еще не придумали. Поэтому что в ноябре можно потерять все — спиннинг, контроль над собой, служебное положение, но вот посеять на морозе детскую варежку, как писали в старые времена, «…не токмо убыточно, но и сожалетельно».
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
