«Хоттабыч» из «Скомороха»
Столы вращаются, пары кукол на них танцуют, игральные карты взмывают вверх. Звери играют на маленьких музыкальных инструментах. И другие чудеса происходят на сцене во время спектаклей. За тем волшебством, которое видят зрители, — работа многих специалистов. О существовании некоторых из них публика может даже и не догадываться. Например, о таком человеке, как конструктор. В театре кукол, где режиссеры и художники часто используют сложные технически вещи и визуальные спецэффекты, ему приходится нелегко. Впрочем, Хабира Аблаева, конструктора из театра «Скоморох», никакие задачи не пугают. В конструкторском цехе нам удалось подглядеть за его работой.
Он похож на Хоттабыча, о чем прекрасно знает сам. Его не только в «Скоморохе» так зовут.
— Я как-то ехал в поезде в свою родную Башкирию. Шел по вагону, мне на встречу ребятишки лет шести. Увидели меня, кричат: «Атас, Хоттабыч идет!». Меня так лет 18-20 уже называют, — рассказывает Хабир Аблаев. — Хотя у моего прапрадеда вообще была борода по пояс, значительно длиннее, чем у меня.
Волшебником себя Хабир не считает. Говорит, что сложно его конструкторское, столярное дело назвать волшебством:
— Читаешь сценарий, узнаешь, что именно тебе предлагают сделать, потом начинаешь свое предлагать, как можно что приукрасить. Тут и помогает, и мешает художественное образование, которое у меня есть…
Образований у Хабира Аблаева много, творческих увлечений еще больше, но об этом позже. Сначала узнаем, как он стал конструктором. В «Скоморохе» он недавно, с прошлой осени. Зато само здание, дом науки имени Петра Макушина, где теперь театр расположен, ему отлично знакомо еще с 1989 году. Тогда он работал в «Томскреставрации» и лично обновлял местные двери. Они до сих пор стоят на втором этаже. В 2002 году он же возобновлял реставрацию дверей, затем занимался установкой современных евроокон.
— Здание уже давно родное для меня, мне оно всегда нравилось, притягивало, — признается Хабир. — Потом обстоятельства такие выпали, что я пять лет отсутствовал в Томске, переезжал в Башкирию, где ухаживал за больной мамой, братом. Когда их не стало, вернулся сюда. Искал работу, узнал, в «Скоморох» нужен столяр, конструктор. Пришел, рассказал, что умею, меня приняли. Декорации для меня сделать не проблема. У меня принцип: все должно быть качественное, чтобы потом не пришлось стыдиться своей работы. Многие как попало все делают, ненадолго. Я же считаю, надо «на века» все создавать. Я же реставратор, как я могу думать иначе?
Для декорации очень важный момент — долговечность. В «Скоморохе» Хабиру уже многое из прежних спектаклей пришлось ремонтировать. О своих предшественниках конструктор этично не хочет говорить ничего плохого. Но нормальным ситуацию, когда все ломается, не считает.
Его первой работой в «Скоморохе» стали декорации для спектакля «Пиковая дама». Туда потребовалось сделать три стола. Один вполне традиционный, а два других со своими «фокусами».
— Стол с картами не такой уж и сложный: его крышка на подшипнике стоит, поэтому вращается. А сами карты на лесках поднимаются и в нужный момент «вдруг» вырастают наверх, — раскрывает некоторые секреты Хабир. — Все вполне примитивно по сравнению с третьим столом. Он и сам вращается, и на нем восемь пар кукол «танцуют». Они тоже вертятся, только отдельно, независимо от стола. Это все за счет шестеренок происходит, там восемь маленьких и одна большая установлены. Такая конструкция.
Еще есть в спектакле черная тумба, казалось бы, простая, но она помогает актрисе превращаться в «привидение», создавать иллюзию полета. Подробности выдавать не будем!
Что в работе конструктора декораций особенно интересно? Необычная работа, считает специалист:
— Хочется самому подумать, чего и как делать можно сделать, а не так чтобы, вот тебе принесли задание, где все нарисовано, и сказали: «Делай». Я люблю что-то свое внести, предложить. Если нужно защитить свою работу, то защищу. Я, между прочем, в ОБЗДОНЕ служил. Хотя по жизни я человек мягкий, романтик…
Хабир Аблаев впечатляюще разнообразен. Однажды чуть было не снялся в фильме про гражданскую войну «Хлеб, золото, наган». Получил такое предложение, но отказался. Ушел в рейс — он еще и водитель первого класса. О несбывшемся не тоскует, поскольку придерживается принципа «Не сожалей о том, что не случилось, все лучшее впереди». Серьезно увлекается Хабир фотографией. Об образовании художника и столяра мы уже говорили. А еще он музыкант. Играет, поет сам, и постоянно слушает чужие записи.
— Люблю и бардов, и Pink Floyd, и другой рок. Без музыки просто не могу работать! — заявляет конструктор. — Сразу, как пришел в театр, ноутбук принес. Что конкретно слушать, мне неважно, лишь бы что-то играло. Случайный выбор обычно ставлю, если по порядку много песен одного исполнителя, то может надоесть. Работать мне музыка помогает: иногда не можешь что-то додумать, а тут песня вовремя звучит, и дело сдвигается с места.
Умение работать с деревом и любовь к музыке привели к тому, что Хабир стал сам делать инструменты:
— С детства пришлось научиться делать гитары. Старший брат мой играл на семиструнной, исполнял цыганские песни Николая Сличенко, — говорит Хабир. — Дело было в 60-х. Он с гитарой из дома уходил, выступал, возвращался со сломанной. А мне хотелось научиться играть, я ее все время восстанавливал, склеивал. Клей, правда, был вонючий столярный, рыбного тогда сыскать не удавалось. Но у меня выходило гитару восстановить. Я учился аккордам… Потом брат приходил домой, видел — инструмент цел. Брал его, уходил: «Ты же можешь починить!». И все начиналось заново. Потом я стал сам создавать гитары. Сейчас мой старший сын делает электрогитары. Они крутые!
Инструменты конструктор недавно делал и в театре — для спектакля ««Медведь, который не верил в Деда Мороза». Правда, на самом деле играть на них нельзя, но с виду они словно настоящие. Только миниатюрные, ведь играют на них звери, кукольные герои сказки.
— Задача была чтобы по габаритам инструменты куклам подходили, при этом я как положено делал, соблюдая пропорции, — объясняет Хабир. — Правда, тромбон потом пришлось укоротить, так решил режиссер. Еще сначала я сделал банджо, а затем его посчитали громоздким и заменили на мандолину.
Иногда декорации приходится делать в крайне сжатые сроки. Так было с «Пиковой дамой»:
— Мне сказал, нужно сделать за месяц, я сразу объяснил, это нереально, — говорит Хабир. — В итоге три-три с половиной часа в сутки спал, но управился. А в нормальном темпе три человека делали бы этот объем месяца три-четыре. У меня за полтора получилось, и ничего, живу. Впрочем, если работа интересная, она и делается легче.
Сейчас до следующего нового спектакля времени еще достаточно. Но конструктор все равно занят: он делает стеллажи для хранения декораций. Демонстрирует ладный, компактный ящик на колесиках и сообщает: в нем поместится почти весь спектакль ««Медведь, который не верил в Деда Мороза».
— За декорации в «Скоморохе» отвечает женщина, ей не тяжело будет его передвигать, — радуется Хабир. — Правда, все удивлялись, зачем мне нужна краска. Обычно здесь подобные вещи никогда не красили. Но так древесина дольше живет, да и красивее. Протирать от пыли приятнее, не занозишь руку.
После просьбы сделать что-нибудь при нас Хабир долго раздумывает: все материалы на счету, важно создать какую-то полезную в будущем деталь. Берет древесину, наносит на нее простой рисунок и с помощью дрели и лобзика за несколько минут превращает материал в трафарет. Осталось ошкурить, и вот уже сделана заготовка, с ее помощью как по шаблону можно будет вычерчивать детали, символизирующие в будущем спектакли волны.
Материал — это для конструктора проблема, поскольку театральный бюджет не всегда позволяет покупать то, что хотелось бы для создания максимально долговечных декораций.
— Все зависит от финансов, — поясняет Хабир. — Береза, дуб очень надежны, но можно любую древесину сделать крепкой, даже хрупкую пихту. Все зависит от обработки. Клей важен, лаки, краски. Они защищают древесину от влажности, сухости от других воздействий. Я не особо требовательный. Можно повысить качество материала, но на это придется потратить заметно больше времени.
Новых станков в цех тоже бы не помешало — фуганок и фрезерный пришлись бы кстати.
— Рейсмусовый я принес свой, ручной электроинструмент тоже, — уточняет Хабир. — Выкручиваемся как можем. В любой ситуации можно найти какой-то вариант. Все решаемо.
