По старой памяти: как в Томске выборы проходили
Выборы для граждан XXI века — событие до того обыденное, что даже и не событие (но не для всех!). А вот в начале прошлого века первые выборы — в первую Государственную думу — всколыхнули всю Россию, включая и самую глухую провинцию, самые отдаленные губернии, в том числе и Томскую.
Томская городская управа и дума
Благодаря царскому Манифесту 17 октября 1905 года у россиян впервые появилась возможность создания политических партий, и они с готовностью ею воспользовались. Полный партийный спектр был представлен, конечно, в столицах: тут образовались десятки партий самых разных направлений, от монархического Союза русского народа и центристских Партии правого порядка, Партии мирного обновления, конечно же, кадетов до радикальных РСДРП, эсеров, разнообразных национальных партий (украинских, польских, еврейских, мусульманских и т.д.).
В Томске же «прописались» и стали главными политическими противниками только две партии: кадетов (Партия конституционных демократов, также называвшая себя Партией народной свободы либо Свободной народной партией) и октябристов (партия «Союз 17 октября»). Робкие попытки внедриться в Сибирь предприняла также партия «Свобода и порядок», периодически (крайне редко) появлялись сообщения о деятельности нелегальной РСДРП.
Но партии появились не просто так: они были организованы для того, чтобы начать работу в Государственной Думе. Выборы в Первую Государственную Думу 1906 года стали первым опытом приобщения русского общества к полноценной политической жизни.
Сегодня, в разгар очередного предвыборного раунда, небезынтересно вспомнить о том, как проходила подготовки к первым выборам в России, и как отреагировало на это событие сибирское сообщество.
А нашим «проводником» в мир партий и местной политической жизни 1906 года станут, как обычно, газеты. Вернее — ведущая газета Томска начала XX века «Сибирская жизнь». В 1905 году ее основатель и бессменный редактор Петр Иванович Макушин передал издание профессорам И.А. Малиновскому и М.Н. Соболеву, а новая редакция быстро определилась в своих симпатиях: она поддержала кадетов и стала по сути (но не в официальном порядке) их партийным органом. Изданием октябристов, в свою очередь, стала томская газета «Время».
«Сибирская жизнь»
«Их нравы» и агитационные приемы
Надо сказать, что многие методы партийной агитации, о которых читаешь в «Сибирской жизни», с легкостью возродились в начале XXI века. Приведем несколько любопытных примеров.
«Ради пропаганды.
Партия «Свобода и порядок» прибегает ко всяким способам для распространения изданной ею брошюрки под тем же названием. Так, в вышедшем недавно памфлете Янковского «Папа администратор» оказалась вклеенной брошюра «Свобода и порядок» (СЖ. 1906. № 1).
А сегодня разве не попадается нам в руки газета, которая называется, скажем, «Московский комсомолец», а по сути это агитационная листовка «Яблока»?
«Уловление человеков.
Во время маскарада в железнодорожном собрании, 6 января, появилась маска — старик-лапотник, в которой нетрудно было узнать парикмахера П-аго. Маска распространяла среди публики листки Союза 17 октября «К русскому народу» (СЖ. 1906. № 6).
Как говорится, и удовольствие от маскарада человек получил, и работу свою выполнил...
Работали партийцы и напрямую с избирателями. О том, как велась агитация октябристами, неоднократно с возмущением писала «Сибирская жизнь»:
«По Сибири. Змеиногорск.
К существующей здесь ранее Партии правого порядка недавно прибавился новый реакционный отдел партии «Союз 17 октября».
В начале февраля в Змеиногорск приехал томский профессор г. Ефимов. Собрав от управляющего здешним имением (одного из учредителей Партии правого порядка) сведения относительно благонадежных обывателей, упомянутый профессор созвал сих последних в конторе имения и предложим им вступить в «союз»... Говорил профессор с достоинством, не допускавшим возражений и сомнений. Разнеся программы всех прогрессивных партий и воздав должное патриотизму местных обывателей, профессор любезно пригласил присутствующих записаться в члены союза. Все молча подписались, ибо профессор строго заявил, что никаких дебатов не нужно, все ясно и просто, как Божий день...» (СЖ. 1906. № 56)
Такое «интеллектуальное давление» на местных жителей удавалось октябристам очень хорошо, и они применяли этот прием не один раз, судя по заметкам:
«По Сибири. Барнаул.
Разъезжающий по некоторым захолустьям Сибири «апостол» партии «Союз 17 октября» томский профессор г. Ефимов побывал еще, между прочим, в Барнауле, учредивши здесь местное отделение под председательством единственного в своем роде купца Гаврилы Грязнова. Условия для политической деятельности г. Ефимова в Барнауле оказались весьма благоприятны, так как после черносотенных погромов и разных хулиганских происков местное общество вполне подходило под характерную кличку «напуганных обывателей». А если к этому добавить, что за последнее время у нас высоко подняли голову разные типы, с мнениями которых в общественных делах ранее никто никогда не считался, то будет понятно, что миссия почтенного профессора была рассчитана на верный успех, Хотя, может быть, и скоро преходящий <...>» (СЖ. 1906. № 58).
Впрочем, октябристы не оставляли своим вниманием и томичей. Газета писала:
«Ряд домовладельцев сообщает нам о приемах агитации «Союза 17 октября». Агитаторы союза являются к домовладельцам и спрашивают их, получены ли ими списки кандидатов союза. После утвердительного ответа эти лица начинают говорить страшные слова:
— Ты в Бога веруешь, Царя почитаешь?
Вопрошаемый отвечает: «да».
— Ну в таком случае пиши наших кандидатов!» (СЖ. 1906. № 95).
Это, конечно, беспроигрышный прием: кому же хотелось прослыть за безбожника и бунтовщика, голосующегося за кого-то еще, кроме октябристов...
Татарская улица
Ну и наконец еще маленький штришок:
«Влиятельный в городе мусульманский купец Хамитов изобрел весьма оригинальную систему предвыборной агитации. Посредством посланных он приглашает к себе на дом своих единоверцев, живущих за Истоком, отбирает у них их избирательные записки и при помощи особого писца заполняет кандидатами «Союза 17 октября». <...> Такие приемы являются совершенно недопустимыми» (СЖ. 1906. № 91).
О своих агитационных приемах кадеты, естественно, не писали, но по публикациям «Сибирской жизни» нетрудно догадаться, что их воздействие на население тоже велось весьма широким фронтом. В газете регулярно появлялись воззвания к мусульманам и к депутатам, к мещанам и к железнодорожным рабочим, к сибирским крестьянам. Постоянно проводились партийные собрания, о которых помещались подробные отчеты.
Выходила даже специальная газета «Народные нужды», которая являлась официальным партийным органом томских кадетов, не считая разнообразных «Листков» Партии народной свободы и других агитационных материалов. И конечно, партийная полемика стала неотъемлемой частью «Сибирской жизни» в 1906 году: она неустанно разъясняла читателям, что партия октябристов защищает интересы буржуазии, а не трудящегося народа (в отличие от Партии народной свободы), писала о конфликтах среди октябристов и т.д.
Кстати, в борьбе за симпатии читателей газета применила и средства визуализации: в № 32 газета опубликовала несколько иллюстраций, на которых были отражены моменты выборов за границей.
«Народ безмолвствует» и... ничего не понимает
Напомним читателям, что выборы депутатов в Первую Государственную Думу проходили не напрямую, а через избрание выборщиков, которые затем уже должны быть выбрать собственно депутатов. Этот первый этап должен был пройти с 26 марта по 20 апреля.
Однако первая предвыборная кампания 1906 года, несмотря на то, что была она событием необычайным для российского общества, воспринималась обывателями довольно прохладно. В центре, конечно, было более оживленно, но чем дальше на восток, вглубь страны, тем больше сомнений и недоверий появлялось у выборщиков. В «Сибирской жизни» появилась даже перепечатка из «Русских ведомостей» под характерным названием «О причинах равнодушия к выборам в Государственную Думу». Столичный публицист констатировал:
«Русский избиратель обнаруживает малый интерес к выборам в Государственную Думу. Об его правах и обязанностях ему должна напоминать администрация, приглашая его заносить свое имя в списки для будущего счастья и спокойствия России. От чего это зависит? Чем объясняется, что избиратель не желает жертвовать таким небольшим временем, которое нужно для занесения себя в списки, чтобы получить сравнительно большие права? Решить этот вопрос на основании тех скудных сведений, которые мы имеем о настроении наших избирателей, очень трудно...» (СЖ. 1906. № 26).
К счастью, у «Сибирской жизни» была собственная сеть корреспондентов, которые в лицах живописали процессы выборов и вообще реакции сибирского населения на происходящее. Надо сказать, что некоторые сюжеты удивили современников.
«По Сибири. Мариинский уезд, Итатская волость.
Недавно в Итатской волости проехал представить партии «Союз 17 октября» и везде раздавал целые кучи воззваний, листков и проч. Чрез несколько дней такие же кучи посыпались от крестьянского начальника и другого начальства. Крестьяне не знали, что делать с этими возами печатной бумаги. Но вот в селе Б. оказались находчивые люди. Собран был сход для решения какого-то вопроса; между прочим поднят был вопрос и о «прокламациях». Сход решил: все прокламации сжечь.
Живо разложен был костер, и пачки воззваний партии 17 октября одна за другой полетели в огонь.
Неизвестно, к сожалению, каким мотивом руководствовались крестьяне, истребляя воззвания. Переросли они «идеи» союза или попросту проявили нередкий в нашей стране вандализм» (СЖ. 1906. № 58).
Отдельные корреспонденты продемонстрировали отличное владение словом, и их репортажи о выборах оставляют у читателя впечатление, что он сам побывал на месте события.
«Выборы в Сибири (из Семилужской волости Томского уезда).
26 февраля в селе Семилужском состоялись выборы уполномоченных в Государственную Думу от Семилужской волости.
Читая газетные сообщения о выборах в других местах и сравнивая с этими выборами наши, невольно вспоминаешь слова профессора Кругосветова из «Плодов просвещенья»: «Как мы еще далеки от Европы!».
Наш волостной старшина Матвей Иванович Толстов пригласил выборщиков к восьми часам утра. Собралось нас больше 200 человек.
Ждем-пождем, а выборы не начинаются. Наконец начальство, в сопровождении волостного писаря Петра Васильича, открыло заседание.
Началась жеребьевка, то есть по жребию мы назначали лиц, которых предполагали баллотировать. От нашей волости нужно было избрать четырех человек. Кандидаты старостой были назначены заранее. И эти кандидаты были, так сказать, «выжеребьеваны».
Двое из них, не поняв в чем дело, голосом взвыли и отказались от «шарованья», прося отпустить душу на покаяние.
А между тем среди собравшихся слышался ропот:
— Не желаем, де, этих выборных. Народ они никудышный.
Старшина, услышав это, постарался затянуть заседание разными спорами да разговорами. Было уже близко к полночи. Многие из выборщиков сладко спали, притулившись где попало в уголке. Тогда начали «шаровать» двух крестьян, не отказавшихся от баллотировки и ни для кого, кроме старшины и писаря, не желательных.
Некоторые из «шаровавших» этих «достойных доверия лиц» хотели положить шары налево, но старшина категорически заявил:
— Налево нельзя, закон такой, чтобы только направо.
И все положили направо, и «выборщики» были избраны «единогласно»....
И избраны были вместо четырех человек только двое, так как выборщики не понимали важности совершаемого ими дела, принимая баллотировку «куда-то» — им не было хорошенько объяснено, куда они избираются, — за знаменитый «жупел»...
И это делается в 30 верстах от Томска... Чего мы можем ожидать от более отдаленных от городов мест, тех медвежьих уголков, которыми так богата наша Сибирь...» (СЖ. 1906. № 55).
А вот еще одна замечательная зарисовка, присланная как раз из того самого «медвежьего уголка» Томской губернии, о котором вопрошал предыдущий автор.
26 февраля прошло; прошли и выборы, назначенные на 26 февраля. Что принесут эти выборы в будущем, предсказывать нельзя, но в настоящем они открыли грустную страницу нашей бедной деревенской жизни.
В 11 часов я пошел на волостной сход и захватил с собой все шарики от больших школьных счет — они должны были заменить баллотировочные шары.
В здании волостного правления было шумно, писари и старосты со своими гласниками были налицо. Из общего гула голосов чаще можно было слышать следующие фразы:
— Не мы туда попадем.
— Побогаче и половчей нас туда найдутся — мы темные, что мы знаем!
Или:
— Все опять по-старому будет, знаем мы эти дела, только расходу нам же прибавят.
В углу помещения сборни стоит старик-крестьянин и, разводя руками, говорит собравшимся около его кучке крестьян:
— Тут надо грамотного и дельного, чтобы мог с начальством говорить и не робеть, а у нас таких нет — где мы их возьмем-то.
Я пошел в помещение канцелярии и при содействии волостного писаря стал устраивать баллотировочный ящик из старой пряничной коробки и двух книжных корок. Через пять минут этот нехитрый прибор, которому выпало на долю сыграть такую видную роль в жизни наших крестьян, был готов.
До начала выборов я решил познакомить выборщиков с программой Партии народной свободы. Многие прекрасно понимают свои нужды, но мыслят как-то по-своему, по-крестьянски. Беднякам нравится подоходный налог, богачи идут против. Даже здесь, в глухой деревне, можно смело сказать, что в Думе большинство будет из состоятельного класса. Мне пришлось выслушать упрек, что я поздно взялся знакомить их с программой партии народной свободы, послушали все с увлечением и ни один не имел скучающего лица.
Выборы начались «вотумом недоверия» к нашему баллотировочному ящику, прозванному крестьянами «скворечником»; крестьяне не хотели избирать при помощи тайного голосования, им нужно было избрать «сообща по приговору» всего схода, но это сомнение по поводу подозрительного ящика удалось устранить только тогда, когда обстоятельно объяснили, как нужно обращаться с диковинным прибором. Каждая управа выставила своего кандидата.
Явился пристав и подал голос против моего пребывания на сходе, и я должен был удалиться от людей, с которыми вырос, живу одной жизнью и для которых работаю уже десять лет. Сейчас вечер; важный день прошел, но от этого дня ждали чего-то другого, ждали чего-то лучшего.
Выбранных двое — один крестьянин из переселенцев, грамотный; другой бывший старшина, богатый крестьянин — неграмотный» (СЖ. 1906. № 48).
В общем-то, эти корреспонденции дают представление о том, что выборы действительно воспринимались довольно равнодушно, с сомнениями и опасениями, да и информации о них практически никакой не было...
Конечно, в Томске все проходило не так печально, как в волостях и уездах, хотя тоже не без осложнений. Здесь было выбрано 10 946 человек, списки проверялись и редактировались, привлекая множество посетителей — по 20 человек в день ходило в «присутствие» проверять наличие своего имени или имен знакомых и родственников. Как и по всей России, томские кадеты одержали решительную победу на выборах, и выборщиками Первой Государственной Думы от Томска стали: А.И. Макушин (3 329 голосов), М.Н. Соболев (3 305), П.В. Вологодский (3 291), Г.Н. Потанин (3 240), В.Л. Некрасов (3 229).
Ну, а собственно выборы депутатов происходили на месяц позднее, и это — совсем другая история.
Литература:
Газета «Сибирская жизнь»
