Чужая родня
Избиение двухлетней малышки опекуном из Белого Яра привлекло внимание СМИ и общества. Областная власть взяла ситуацию под личный контроль, вездесущий уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов отреагировал на ЧП очередным поручением. Думается, такую заботу спровоцировали тяжбы с американцами. Над приемными детьми у нас глумились и раньше, просто этого никто не замечал.
Уголовнику под опеку
Вопиющих случаев, которые остались незамеченными обществом, хоть отбавляй. Так в 2006 году администрация Стрежевого назначила опекуном шестилетней девочки уголовника со стажем. Когда суд лишил родительских прав отчаянно пьющую мать девочки, позаботиться о ребенке решил дядя (как выяснилось позже — педофил).
Тот факт, что потенциальный папаша был неоднократно судим, органы опеки не смутил. На момент подачи заявления мужчина нашел работу — устроился смотрителем на кладбище. Этому «заслуженному» человеку и отдали шестилетнюю девчушку. В течение трех лет приемный отец использовал ее для плотских утех. Приставать к племяннице начал, когда та еще ходила в детский сад.
Устав терпеть издевательства, в 2009 году девочка рассказала все учительнице. Та обратилась в органы опеки и попечительства, информация дошла до прокуратуры, приемную дочь отобрали и поместили в местную больницу.
Будь органы опеки внимательней, мучения девчушки могли бы закончиться раньше, но чиновники проявили удивительное равнодушие. В апреле 2009-го они навестили сироту, убедились в том, что воспитывает ее не опекун, а пьющая бабуля, и… оставили ребенка в семье.
Опуская подробности, скажем, что педофил в итоге получил 13-летний срок. Что касается чиновников, им эта гнусная история сошла с рук. Никто не уволился, никого не сняли. А некоторые, например, бывший сотрудник Стрежевской администрации Игорь Чернышев, пошел на повышение.
Когда девочку отдавали под опеку уголовнику, Игорь Николаевич работал заместителем мэра по безопасности. Сейчас томский сенатор активно поддерживает «закон Димы Яковлева» и ратует за то, чтобы российских сирот отдавали исключительно нашим гражданам. Они же на плохое не способны.
Гнобить вошло в привычку
Девчушка из Стрежевого далеко не единственная сирота, пострадавшая из-за отсутствия должного контроля со стороны чиновников. Все в том же Белом Яре приемные родители долгое время гнобили троих детдомовцев. О серьезных проблемах в семье стало известно случайно: медики ЦРБ сообщили в администрацию района, что к ним попал сирота с поломанной ключицей. Это папа-инвалид ударил сынишку костылем за то, что тот, будучи не в силах терпеть постоянный голод, попросил у одноклассника булочку.
Начались проверки, их результаты оказались шокирующими: дети жили в семье на казарменном положении. Доступ к холодильнику и шкафу с продуктами им был запрещен. Дни рождения и новый год им отменили. «Гулять» на улицу сироты выходили только с метлой или лопатой. Так и жили в лагере труда без отдыха, пока не случилось несчастье, которое им помогло.
Приемный папаша получил год лишения свободы условно с испытательным сроком два года. От реального срока спасла инвалидность.
Про эти ЧП писала одна из томских газет, но тогда общественность не возмутилась. Никто из высшей власти не взял расследование под личный контроль. Спустили ситуацию на «тормозах». Равно как и случай в Кривошеино, где опекун посадил ребенка на раскаленную печку.
Само собой возникает вопрос: по чьей вине это все происходит? По вине опеки, которая отдает детей потенциальным преступникам? Или законы у нас плохие? Может дети сами провоцируют опекунов? Эти вопросы были заданы людям, которые имеют непосредственное отношение к ситуации. Первый звонок в Белый Яр.
— Если вы по девочке, мы ситуацию не комментируем, — отчеканила замначальника управления образования администрации Верхнекетского района Анжелика Стародубцева. — Все вопросы задавайте департаменту по вопросам семьи и детей. По девочке у проверяющих организаций к нам претензий нет.
Руководитель областного департамента по вопросам семьи и детей оказалась столь же немногословна:
— Когда происходили случаи, о которых вы говорите, я здесь еще не работала, — сказала Оксана Кравченко, — комментировать их не могу. Наверное, вам лучше обратиться к уполномоченному по правам ребенка в регионе Людмиле Эфтимович.
И то правда. Ведь именно Людмила Евгеньевна до 2010 года возглавляла те структуры, в которые входит опека и попечительство. Кому, как не ей знать, что некоторые опекуны творят с детьми.
— Дети точно не виноваты, как бы они себя ни вели, — считает детский омбудсмен. — Виноват тот, у кого больше профессиональных знаний и полномочий. Теоретически это опека, поскольку опека является органом, который по закону определен государством как защитник детей. А практически, прежде чем создавать порядок устройства детей в замещающие семьи, необходимо было продумать весь механизм отбора, подготовки и дальнейшего сопровождения приемных семей. К сожалению, эти моменты изначально не были предусмотрены законом. Только сейчас в федеральное законодательство включаются эти важные элементы формирования приемных семей. Но пока нет достаточно четкой формулировки (чаще всего критерии носят формат рекомендаций), а также нет поддержки кадрами и финансами. Нужно создать профессионально обеспеченную систему подбора семей для детей. Затем семьи должны иметь постоянную помощь и сопровождение. Нужно помнить, что приемные семьи получают от государства денежное вознаграждение за то, что работают с детьми. А каждый работник должен профессионально расти и самосовершенствоваться, — заключает Людмила Эфтимович.
Быть бы живу
Расти и совершенствоваться — это в идеале. В реальности — хоть бы кормили, да не били. Президентом была поставлена цель искоренить сиротство, его и искореняют. Осталось контроль наладить.
В негласной беседе сотрудники органов опеки говорят:
— Расформировывать детские дома окончательно нельзя. Раздай всех детей опекунам и тогда за ними точно не уследишь. Это на Западе, услышав крики и плач ребенка, бдительные соседи звонят в полицию и прочие службы. У нас такого нет. А приходя раз в полгода в приемную семью, неблагополучия можно и не заметить.
Находясь рядом с родителями-тиранами, дети боятся жаловаться. Белоярские «приемыши» цепенели от одного взгляда приемного отца. Только после изъятия из семьи они начали рассказывать о том, как жили. Так что на американцев кивать не стоит — и у нас хватает «героев».
