Преступление без наказания (видео)

Светлана Алексеева — человек негромкий. В личном общении скромный и совершенно ненапористый. Работала экономистом, сейчас на пенсии. Вместе с 24-летним сыном живет в крошечной ухоженной квартирке на Иркутском тракте. И уже несколько месяцев ведет настоящую войну с правоохранительными органами.

«Моя жизнь разделилась на две половинки: «до» и «после», — рассказывает Светлана Владимировна. Она берет в руки увесистую пачку документов — «переписка» с полицией, прокуратурой, постановления суда... К ним же прилагается диск с записью с уличной видеокамеры. «Давайте сначала посмотрим, — предлагает женщина, — а после поговорим».

Лежачих — бьют

Запись сделана 3 февраля 2013 года в гриль-баре «Сибирская корона» на Учебной. Время — около трех часов ночи. Камера захватывает дверь и крыльцо заведения. Видно, как посетители выходят покурить. Изображение достаточно четкое. Вдруг на улицу из кафе буквально вываливается группа возбужденных мужчин. Драка. Двое практически тут же падают — не видно, чтобы они сумели оказать хоть какое-то сопротивление. Двое других — заметно выше и шире в плечах — начинают пинать их ногами. Кто-то вяло пытается разнять; какая-то девушка что-то кричит. Один из бугаев толкает защитницу. Та падает и не сразу поднимается. Вскоре драка сходит на нет: долго бить лежачих неинтересно. Крыльцо снова пустеет, посетители расходятся. Полиции не видно. Такой вот короткий, случайно зафиксированный эпизод из жизни ночного города.

«В тот вечер мой сын Петр Алексеев со своими друзьями и знакомыми девушками пошли в «Сибирскую корону», — поясняет Светлана. — Они уже собирались уходить, спустились в гардероб, когда к девушкам начали приставать двое чужих мужчин».

Парни вступились, у гардероба мгновенно началась потасовка. Охранник, оберегая вверенное имущество, вытолкал дерущихся на улицу. Петра и его товарища сбили с ног и продолжали бить уже на земле. На записи видно, что молодые люди даже подняться потом не смогли без посторонней помощи.

«После этого зверства сын уехал и остаток ночи где-то отлеживался. Домой не пошел, не хотел меня пугать, — продолжает Светлана. — Надеялся, что «все как-нибудь само к утру пройдет».

Хождение по врачам

Но травмы были серьезнее, чем показалось на первый взгляд. Петр написал заявление в отдел полиции № 1. Заявление приняли и отправили Алексеева на медосвидетельствование. Ему пришлось посетить лора, офтальмолога и невропатолога. Врачи поставили диагнозы: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, множественные ссадины, ушибы мягких тканей головы, гематомы век, переломы мелких костей лица (перелом передней стенки гайморовой пазухи справа, перелом передней стенки левой верхнечелюстной пазухи); ушиб грудной клетки слева; контузия легкой степени, миопия средней степени, периферическая дегенерация сетчатки, ангиопатия сетчатки по гипертоническому типу. 4 февраля был открыт больничный. Лечение продолжалось до 28 февраля — 24 дня. Синяк под глазом не сходил гораздо дольше.

«Испытание не прошел»

И это были не единственные неприятности. Из-за плохого самочувствия и непрезентабельного вида Петр Алексеев вынужден был уволиться с работы. Так неудачно совпало — он только-только устроился в крупную мебельную фирму, проходил стажировку… И вот:

«С 14 января меня поставили работать стажером мастера на самый сложный участок — упаковку готовой продукции. График напряженный: смены чередуются день-ночь по 12 часов, работа ответственная, в подчинении 32 человека. И все было хорошо, я испытывал материальное и моральное удовлетворение, но то, что случилось в ночь на 3 февраля, отбросило меня далеко назад. Сегодня мало быть просто квалифицированным сотрудником. Нужно еще и иметь право работать в данной организации. А я, после происшествия возле бара, ни физически, ни психологически, ни внешне не соответствовал требованиям работодателя. 15 февраля меня пригласили на беседу к директору по производству. Он сообщил, что я не справился с поставленными задачами и не прошел испытательный срок. Чтобы не быть уволенным по инициативе работодателя с формулировкой «в связи с неудовлетворительным результатом испытания», я вынужден был подать заявление «по собственному желанию». К счастью, руководитель фирмы пошел мне навстречу, а больничные листы к оплате я представил 28 февраля — по окончании лечения».

«Бумажный футбол»

Петр был зол, прощать такое не собирался. Намеревался довести дело до суда. И то сказать — на руках все доказательства. Запись с видеокамеры; медосвидетельствование, диагнозы «узких» специалистов, больничный. Да и нападавших долго искать не пришлось: охранник (тот самый, который выставил всех на улицу) знал одного из мужчин. В материалах проверки быстро появились две фамилии: А. Бирючевский и А. Чуфистов.

Однако в полиции уголовное дело возбуждать не торопились. Сперва в длительную командировку уехал дознаватель, начинавший проверку. Сменивший его коллега упорно не видел в предоставленных материалах, выражаясь юридическим языком, «события преступления».

Прокуратура, как орган, надзирающий за действиями полиции, склонялась к защите интересов пострадавшего Петра Алексеева. Между сотрудниками двух ведомств начался «бумажный футбол». Трижды участковый уполномоченный отдела полиции № 1 Дмитрий Левин выносил постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Трижды заместители прокурора Кировского района отменяли эти постановления как «необоснованные и незаконные», продлевая сроки проверки. Из прокуратуры шли указания: «изъять медицинскую документацию, назначить по ней дополнительную судебно-медицинскую экспертизу, с учетом тяжести причиненного вреда возбудить уголовное дело, изъять видеозапись, провести иные проверочные мероприятия, с учетом полученных данных принять законное и обоснованное решение».

300 тысяч «за бездействие»

Устав ждать торжества справедливости, видя, что они с сыном попали в какой-то «заколдованный круг», Светлана решила действовать самостоятельно. 13 мая она подала в Кировский районный суд гражданский иск о возмещении морального вреда в размере 300 тысяч рублей к отделу полиции № 1. Так сказать, наказать за бездействие и принятие незаконных решений. И действие последовало — практически сразу. В четвертый раз полицейский вынес постановление: заявление Алексеева по факту причинения ему телесных повреждений передать мировому судье судебного участка № 5. Документ датирован 28 мая. Уголовное дело так и не было возбуждено. Иск о возмещении морального вреда суд не удовлетворил.

«Легкий» или «средний» вред?

Но почему вдруг такой «пас» в сторону мировых?

А вот почему. В бюро судмедэкспертизы телесные повреждения оценили как «легкие» — и в этом случае рассматривать материалы и принимать решение должен мировой судья. Таков закон. Светлана Алексеева категорически не согласна: ее сыну причинен вред средней тяжести! Дело нужно возбуждать и направлять в федеральный суд! Свои претензии к врачу-эксперту Елене Костиной Светлана Алексеева изложила на двух страницах машинописного текста. Приведу наиболее существенные:

«Петр Алексеев находился на лечении у невролога более 21 дня — с 4 по 28 февраля. Согласно приказу Минздравсоцразвития, такая потеря трудоспособности свидетельствует о причинении вреда здоровью средней тяжести. Однако врач-эксперт как финальную точку указывает последнее посещение другого специалиста — лор-врача, которое состоялось 15 февраля. Но мой сын находился на амбулаторном лечении у невропатолога, а не у лора. В акте судебно-медицинского исследования указана карта медосвидетельствования при призыве Алексеева на военную службу. Врач-эксперт ее изучила, но цитировать не стала, хотя этот документ подтверждает, что до получения травм у сына не было проблем со зрением».

«Таким образом, — делает вывод Светлана, — в основу постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 28 мая положен фальсифицированный акт судебно-медицинских исследований».

Судя по ответам из правоохранительных органов и судов, доводы Светланы Алексеевой в расчет не принимались. Ну, действительно, кто она такая? Врач? Эксперт? Юрист? Нет, она просто глубоко сомневающийся в чужой компетентности человек, отстаивающий свою позицию. В этом случае точки над «i» расставляет независимая экспертиза. (И тогда либо подтверждаются выводы Костиной, либо правота Алексеевой).

В этом же русле высказался и Росздравнадзор по Томской области: «По совокупности исследованных материалов считаем целесообразным проведение судмедэкспертизы комиссией экспертов с привлечением офтальмолога». Но такой экспертизы назначено не было…

30 октября состоялся очередной суд. Жалоба Алексеевой на действия должностных лиц осталась без удовлетворения. Сейчас она пишет апелляцию. И срок борьбы с правоохранительными органами наметила — пять лет. «Пока прошло восемь с половиной месяцев, — заявила Светлана судье. — Время у меня есть, я на пенсии. И отказываться от своей позиции не намерена. Я сына защищаю!»

Послушание от бедности

Но что же в сухом остатке? Двое мужчин, избивших парня так, что он вынужден был лечиться, а заодно лишился работы, не понесли никакого наказания. Светлана Алексеева исписала горы бумаги, изучила бездну законодательных актов, пытаясь добиться возбуждения уголовного дела и суда. Инициировала судебные разбирательства против правоохранительных органов. Все безрезультатно. И конца-краю этому бумажному морю не видно.

Был бы Петр «мальчик-мажор» все решилось бы куда быстрее и эффективнее. В нужном месте в нужное время появились бы двое-трое плечистых «секьюрити» и отоварили обидчиков молодого человека так, что они обходили бы Алексеева стороной, и знакомым то же посоветовали. «Око за око…» Но мы же бедные и оттого — законопослушные. Значит нам — в полицию. И «желательно», чтоб потерпевшего или «убили насмерть» или, на худой конец, усадили в инвалидное кресло.