Митрополит Томский и Асиновский Ростислав: «Стремясь к Богу, мы становимся ближе друг другу»
В преддверии Рождества портал обратился с вопросами к митрополиту Томскому и Асиновскому владыке Ростиславу. Поводов было несколько. Прошедший год стал в определенном смысле переломным для Томской епархии; в церковной жизни произошли события, вызвавшие широкий общественный резонанс и реакцию правительства; страна пережила «конец света» и готовится к амнистии… Владыка рассказал о переменах местного значения, а также высказал свое отношение к актуальным проблемам общероссийского масштаба — как церковным, так и мирским.
— Владыка, какими наиболее важными событиями был отмечен прошлый год?
— Важнейшим событием для нашего региона стало, прежде всего, образование в 2013-м году Томской митрополии. Некогда единая в рамках нашей области епархия разделилась на две: Томскую, объединившую южные районы, и Колпашевскую, куда вошли, соответственно, северные районы. Это решение, я думаю, имело историческое значение, и церковная жизнь на данных территориях приобрела совершенно иное измерение. Очень сложно было, находясь в Томске, окормлять удаленные приходы, разбросанные по разным частям бывшего Нарымского края. В некоторых из них я бывал не чаще, чем раз в два-три года, а то и реже. Сегодня, когда Колпашево образовало самостоятельную епархию, архиерею удалось посетить практически все приходы, и церковная жизнь на севере стала протекать гораздо активнее. Я, со своей стороны, не отвлекаясь на многодневные поездки, получил возможность сосредоточить внимание на южных приходах.
Другим знаковым событием ушедшего года стало посещение Томска Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Кириллом. Визит этот был ожидаем на протяжении нескольких лет, но произошел с некоторой долей неожиданности. Мы пригласили святейшего патриарха сразу после его избрания в 2009 году. Но график у Предстоятеля Церкви был очень плотный. Первым делом он отправился в проблемные епархии, сосредоточил внимание на зарубежных приходах, а в Западную Сибирь начал ездить в 2013-м.
— Из этого можно сделать вывод, что наша епархия, хоть и не относится к числу стратегических, зато вполне благополучна?
— В общем-то, да. Но тем не менее мы периодически напоминали патриарху о данном обещании. И вот, в рамках хиротонии владыки Силуана на Колпашевскую кафедру, которая проходила в Москве, Святейшему была передана просьба от нашего губернатора Сергея Жвачкина посетить Томскую епархию. Патриарх пообещал исполнить обещание – приехать к нам в 2013-м.
Его визит был кратким, менее суток. Но пребывание патриарха было чрезвычайно насыщенным: он посетил два храма и Богородице-Алексеевский монастырь, встретился с победителями конкурса «Православная инициатива», провел вечернее богослужение в Петропавловском соборе и Божественную литургию в Богоявленском соборе. В своей проповеди патриарх, среди прочих задач, поставил перед нами и задачу строительства кафедрального собора, которого до настоящего времени в Томске нет. Прежний был возведен в 1900 году, а в 1934-м разрушен. Богоявленский храм по своему значению и вместимости являлся в дореволюционное время и является на сегодняшний день приходской церковью.
— Какие ключевые события ожидают нас в 2014-м?
— В наступающем году состоится несколько важных юбилеев. К одному из таких праздников, которые будут отмечаться на всероссийском и всецерковном уровне, относится 700-летие со дня рождения Преподобного Сергия Радонежского. Его влияние на российскую историю трудно переоценить. При непосредственном участии Сергия Радонежского в XIV веке шло образование русской государственности. Именно он воззвал к единству Руси, как к главному условию формирования мощного государства.
— А что касается местного уровня?
— К знаковым событиям относится 150-летие со дня кончины нашего святого — праведного старца Федора Томского. При жизни старца двери его кельи были постоянно открыты для всех. К нему нескончаемым потоком шли люди, и каждый находил ободрение и утешение. Минуло 150 лет, но и по сей день личность Федора Томского остается необычайно притягательной. Поклониться его святым мощам приезжают люди не только со всех концов нашей страны, но и из-за рубежа.
В этом году предполагается проведение целого ряда юбилейных мероприятий. 2 февраля — дата кончины праведника, будет отмечено торжественным богослужением, а основные события развернутся в июле, в день памяти обретения мощей старца Федора. По этому поводу в Томск будет приглашено множество высоких гостей, возможно, состоится общегородской крестный ход с мощами святого.
— Актуальный для нашего города вопрос — строительство новых храмов. Исторически так сложилось, что все церкви сосредоточены в центре. Практически ничего не возводится на окраинах и в новых районах. Почему? От кого вообще зависит появление храма?
— Инициаторами появления храма в том или ином населенном пункте являются местные жители. Они объединяются, создают приход и обращаются за благословением к местному правящему архиерею. Вопрос создания приходов, строительства храмов достаточно сложный. После появления инициативной группы начинается оформление всевозможных документов. Подчас государственная машина бывает столь неповоротливой, что построить церковь оказывается легче, чем собрать необходимые бумаги.
— Вы сейчас про Каштак задумались?
— Не только про Каштак, но и про Иркутский тракт, про Академгородок, про другие районы, которые появляются в Томске. В настоящее время епархия подала в мэрию прошение о выделении 15 земельных участков для строительства храмов. Это конкретные места, которые мы считаем наиболее подходящими, но уже городская власть будет решать, насколько они пригодны, чтобы начинать строительство. Может быть, для этих целей будут предложены другие участки.
— Расскажите о просветительской работе священников. Некоторое время назад они начали приходить с проповедями в тогда еще милицию. Послушать было, конечно, интересно, тем более что батюшки ориентировались на неподготовленную аудиторию. Но насколько это все-таки уместно? Только что сотрудник протокол составлял, вел допрос, а через полчаса — сидит в зале, отрешился от всего, проповедь слушает…
— Прежде всего мы откликаемся на просьбы тех, кто к нам обращается. Я лично и многие представители епархии бываем в самых разных коллективах. Интерес населения идет по нарастающей. Желающих встретиться со священнослужителями становится все больше. Мы посещаем вузы, рабочие коллективы, встречаемся с силовиками, с солдатами. Я вижу в этом огромную пользу. Дело в том, что многие наши соотечественники не могут избавиться от стереотипов во взглядах на духовную жизнь, навязанных им в годы советской власти. До сих пор люди считают, что жить духовной жизнью значит посещать театры, концерты, кино… Но ведь за этим понятием стоят гораздо более глубокие вещи, чем простое повышение культурного уровня. Мы хотели бы разрушить искусственно возведенные между Церковью и обществом психологические барьеры. И такие встречи очень для этого подходят.
Мне вспоминается в этом отношении один показательный случай. Некоторое время назад мы на базе духовной семинарии начали практиковать встречи наших учащихся со студентами разных факультетов томских вузов. Обозначали тему, которая интересна для той и другой стороны. Первоначально молодые люди шли на эти собрания, как на поле Куликово… Но постепенно и семинаристы, и студенты начали понимать, что точек соприкосновения гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, что ко многим вещам они относятся одинаково, что есть немало тем, объединяющих всех.
— Иногда кажется, что вдруг проявившаяся религиозность наших сограждан — просто дань моде. Несколько лет назад, например, ни один объект не запускался без благословения батюшки. Телевизионщики очень любили снимать этот момент: красиво выглядело. Но чем чаще повторялась картинка, тем более четко оформлялась мысль —это просто шоу, только с участием Церкви… Как обстоят дела сейчас?
— Я бы не был столь категоричен в определениях. На мой взгляд, этому есть другое объяснение. В годы советской власти государство старалось изгнать Церковь из всех сфер общественной жизни. Когда же запреты были сняты, люди начали активно обращаться к священнослужителям. Иногда это стремление переходило определенные границы: батюшку звали и туда, где его появление было разумным и оправданным, и туда, где это было совсем необязательно. Но в настоящее время все заняло свои определенные ниши. Нас часто приглашают на те или иные мероприятия, просят освятить молитвой то или иное начинание, но гораздо спокойнее, без прежнего ажиотажа. И с более глубоким пониманием необходимости духовного начала в жизни.
— Не могу не спросить про «конец света». Сколько раз нам его обещали в 2012-2013 годах. Даты конкретные называли, передачи специальные по ТВ показывали… Как вы к этому всему относились? И ваши прихожане — задавали вопросы?
— Мне кажется, вся эта шумиха вполне закономерна. Когда человек не является носителем подлинной духовной жизни, подлинной религиозности, обязательно появляются некие суррогатные ценности, «обманки», пародии… Поэтому у прихожан (я не имею в виду людей, которые приходят в церковь только на Пасху и Рождество), а у тех, кто является глубоко верующим носителем церковной культуры, как раз и не возникало таких вопросов. Любой, кто прочел хотя бы Евангелие, знает, что Господь сокрыл не только от нас, но даже от ангелов дату Судного Дня. Для чего? Мы всегда должны быть готовы встретиться с Ним, с тем количеством добрых дел, которые успели совершить при жизни. Та подготовка, которую предприняли люди, ожидавшие «конца света» в 2012-2013 годах, являлась, с точки зрения церкви, очень странной. Не ощущалось, что они «запасаются» добрыми делами. Нет, они запасались мылом, гречкой, свечами… Кто-то, наверное, Wi-Fi проводил в свой бункер…
— Все информационные средства были задействованы, чтобы люди поверили в «конец света». Как вы думаете, зачем?
— «Зачем» — сказать трудно, но игрушкой в руках манипуляторов стали только те, кто не имел подлинных духовных ориентиров.
— Летом президент Путин подписал закон о введении наказания за оскорбление чувств верующих. Теперь «за публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих, в том числе в местах религиозного почитания, богослужения и проведения других религиозных обрядов, вводится наказание до трех лет лишения свободы. Также в виде наказания введены штрафы до 500 тысяч рублей, обязательные и исправительные работы». Как вы считаете, насколько актуален этот закон для Томска?
— Считаю, что закон нужен, и я бы, наверное, рассматривал его более широко, потому что в наше время нуждаются в защите от агрессивности не только религиозные ценности. В последнее время мы не раз становились свидетелями того, как молодые люди оскверняли памятники, связанные с Великой Отечественной войной, другие святыни, к которым каждый человек должен относиться с благоговением.
К сожалению, Томская область не стала исключением и в случаях осквернения религиозных памятников. Были случаи осквернения поклонных крестов, установленных на территории нашей области. Кто-то изрисовал памятник старцу Федору Томскому свастикой и надписями — его пришлось тщательно восстанавливать. По этому поводу было возбуждено уголовное дело.
— Руководитель православной миссии Максим Степаненко недавно и верующих, и неверующих оскорбил. И ничего!
— Что касается Максима Валерьевича, то он своими публикациями, которые оказались совершенно чуждыми духа христианской любви, вышел за рамки тех церковных задач, которые стоят перед нами, независимо от должности. По-человечески его можно понять: он обратил внимание на очень болезненную для нашего народа проблему — проблему неполных семей. Но форма явилась совершенно неприемлемой. Данный случай был тщательно рассмотрен на последнем епархиальном совете. Совет дал достаточно жесткую оценку деятельности миссионерского отдела. Я думаю, если человек в каком-то миссионерском запале теряет самоконтроль, то вряд ли он имеет право возглавлять отдел. Поэтому совет рекомендовал поручить этот пост священнослужителю, обладающему большим опытом, большей духовной мудростью, чем Степаненко.
В настоящее время он переведен с должности руководителя отдела в рядовые сотрудники. Насколько он сможет реализовать те задачи, которые епархия поставила перед ним, посмотрим. По крайней мере, Максим Валерьевич заверил, что готов корректировать свою деятельность. Если этого не произойдет, придется поручать ему работу, не связанную с общением с людьми. Но нельзя на каком-то человеке поставить клеймо, сказать, что он ни к чему не годен. Просто каждый должен заниматься именно тем делом, к которому он способен.
— Как вы относитесь к истории Pussy Riot и их досрочному освобождению?
— Тот поступок, который они совершили в Храме Христа Спасителя, безусловно, причинил боль каждому верующему человеку. Это было оскорблением святыни, и, конечно, Церковь заявила о недопустимости подобного рода действий. Но я не был сторонником уголовного наказания. Когда девушек приговорили к реальному лишению свободы, Церковь выступила с особым посланием, считая возможным проявить к ним милость и снисхождение. Но, правда, говорилось и о том, что любая милость предполагает осознание человеком неправильности своего поступка. Если такое осознание присутствовало, не следовало прибегать к репрессиям. А то, что сейчас к ним проявлена милость, что они вошли в число тех, на кого распространяется амнистия, можно только приветствовать. И дай Бог, чтобы те уроки, которые мы вынесли из этой истории, были уроками ко благу. Чтобы мы извлекли из них пользу и в дальнейшем уважали чувства друг друга.
— Может ли Церковь выступить с обращением помиловать кого-то из светских людей?
— Ответ на этот вопрос лежит в двух плоскостях. Во-первых, закон предоставляет общественным организациям право обращаться с ходатайствами о помиловании или о снисхождении к конкретному лицу. А Церковь, с точки зрения государства, как раз относится к общественным организациям. Не единожды Томская епархия обращалась в органы власти, я лично подписывал бумаги с просьбой об условно-досрочном освобождении заключенных. Сейчас практически во всех местах лишения свободы образованы приходы, построены храмы. Наше духовенство работает с заключенными, нередко священники становятся свидетелями того, как эти люди встают на путь исправления. Они готовы стать непроблемными членами нашего общества, и нет необходимости держать их за решеткой. В этом случае мы поддерживаем их ходатайства об УДО.
Это то, что касается правовой, светской стороны вопроса. С точки зрения церковных канонов, не только право, но и обязанность Церкви «печаловаться», как говорили в древности, о сидельцах. В настоящее время в местах лишения свободы создаются комиссии по помилованию, и мы уже получили предложение от исправительной системы войти в их состав. Кроме того, многие люди, выйдя на свободу, проходят реабилитацию на церковных площадках. Некоторым мы предоставляем работу, жилье, чтобы они смогли спокойно осмотреться в жизни и снова не сделать опрометчивых поступков. По этому направлению Церковь тоже активно работает.
.jpg)
— Чтобы этот процесс пошел, человек должен обратиться к вам с просьбой о помощи?
— Дело не в формальном обращении. Если Церковь за кого-то ходатайствует, она должна быть уверена в этом человеке, в его исправлении.
— Бывший мэр Томска Александр Макаров, по-вашему, еще не исправился?
— Насчет Александра Сергеевича обращение было, но оно оказалось неуслышанным. Епархия просила за Макарова, когда он находился в СИЗО, просила не лишать его свободы на время следствия.
— Может, пора второй раз обратиться? И отсидел человек уже немало, и амнистия…
— Конкретно сказать не могу, мы как-то потеряли связь. От Александра Сергеевича вестей не получали и сами выпустили его из поля зрения. Но надо будет обратить на это внимание.
— Каким вы хотите видеть 2014 год?
— В Новый год принято желать друг другу счастья. Но давайте задумаемся, в чем же оно заключается? Когда у человека много денег? Дорогая машина? Очень престижная работа? Именно это – счастье? Наверное, счастье все-таки в том, что тебя окружают любящие и преданные люди, жизнь наполнена миром, любовью, спокойствием. Но это возможно лишь тогда, когда наша душа открыта вечности. Я часто привожу пример, который когда-то озвучил подвижник VII века. Этот святой человек говорил, что Бог находится как бы в центре круга, а все люди располагаются на радиусах. И чем ближе они становятся к Богу, тем сильнее сближаются друг с другом.
Стремясь к Богу, мы будем становится все более родными и близкими. Радость постороннего человека будет и нашей радостью, а его беда не станет для нас чужой. И я хотел бы пожелать, чтобы в новом году мы стали ближе к Богу, а значит, и к друг другу.
