О чем молчит губернатор?
Спустя три года Жвачкина стало слишком мало в местной политике, потому что он сам не знает, много ли ее самой в нем
Во вторник на этой неделе стукнуло три года, как губернатор Жвачкин возглавил регион. При пятилетнем сроке полномочий трехлетний рубеж означает одно: начинается обратный отсчет времени.
Но в нашем случае он ничего не означает. Попробую объяснить, почему.
Обратили внимание, что ни губернатор, ни мэр областного центра, избранный полтора года назад, никак не реагируют на привычные интервалы выборных периодов? Сто дней, полгода, год, два, три... Календарь налистывает им повестку лишний повод поговорить с нами, а страницы календаря никто не отрывает.
Три года назад Жвачкин приехал и сказал: мы должны разговаривать с людьми. Спустя три года доступность губернатора стала мифом, в который поверили все. Похоже, и он сам. Выяснилось, что разговаривать-то не с кем. Не умеем мы разговаривать с властью. Сопли жевать умеем, ныть умеем, просить, скулить и обожать. Не о чем нам разговаривать, поэтому все чаще, как оказалось, мычим.
Мне плевать на то, что спустя три года губернатор, которого три года назад облизывали здесь все, оказывается недоступным. Я ему не звоню. Вы тоже. Если до Жвачкина не могут дозвониться, например, владелец САГ Тютюшев или мэр Томска Кляйн, это не повод тут же пить успокоительное или Chivas. Просто первому нужно научиться договариваться по теме со вторым (я имею в виду вице-губернатора Кнорра), а Кляйну — с самим с собой: он все-таки градоначальник. Оба уже должны были привыкнуть, но, похоже, по-прежнему, предпочитают успокоительное.
Рядом с нами есть люди, доступность которых волнует нас гораздо больше. У меня старшая дочь уехала кататься на лыжах. И я волнуюсь по этому поводу, как если бы она улетела на Луну. А вот наличная и присутственная часть губернатора меня за эти три года не интересовала никак. В прикладном смысле никому из нас с вами губернатор за столом не нужен.
Чтобы понять, есть отношения с властью или она оторвалась от нас, как межпозвоночная грыжа, неважно, сидит ли губернатор напротив вас за столом. Мне нравится, чтобы напротив меня сидела симпатичная брюнетка. А вот отношения с властью — это не стол и не постель, хотя многие часто путают.
Диалог с властью, которого вы все так ищите, обязательно кончится выяснением отношений. Поговорите со стулом, с которого упали, с разряженным телефоном в такси или с дождем и снегом, а еще лучше — с телевизором. Вот у нас информационная открытость губернатора — это разговор с телевизором и точка. Можете поставить у телевизора стол, сесть напротив и спорить. И это нормально, что шевелит усами. Хорошо, что в телеке, а не за плинтусом. Но мне с ними спорить не о чем. Это не футбол.
Для меня коммуникации с властью, ее присутствие — не прикладная штука. Для меня это просто ощущение того, что твои потребности в принципе нормированы и с ними как-то считаются. В этом смысле в Томске есть социум, и его повседневная жизнь как-то управляется, честное слово. Я, скажем, могу вызвать электрика, не дав ему при этом ни копейки. Могу пойти голосовать. А могу не пойти голосовать и позвонить проституткам.
Есть вещи, в которых власти должны вас игнорировать. Если вас не игнорируют, это паранойя, ну или вы задолжали по кредитному договору, в котором бюджет гасил часть процентной ставки. Вы обратили внимание, что за все три года Жвачкин публично ни разу не впрягся ни в один конфликт, связанный с бизнесом? Кресс вот вмешивался так, что дежа разваливала пополам, а Жвачкин — нет. У Жвачкина этим занимаются профильные замы, для которых истории корпоративных долгов — повод посидеть с выключенными телефонами за одним столом с владельцами бизнесов.
Региональную экономику уже не нужно мотивировать губернатором. За три года модель бюджетного управления не рухнула от доступности или недоступности Жвачкина. Наоборот, она отлично зарегулирована по отраслям без прямого участия первого. Как — отдельный вопрос. Но ритм есть, завод работает.
А вы по привычке еще ждете Жвачкина в телевизоре. Бобры, одуванчики, Николайчук с переходами — это, конечно, кино. Но вы же иногда выключаете телевизор, правда?
Надо еще понимать вот что: его доступность или недоступность, говоря языком инструкции к мобильному телефону, никак не связана с доступностью услуг передачи пакетных данных. В ту сторону связь «достает» нормально. Короче, он в курсе. И за три года я убедился, что Жвачкин знает больше, чем мы делимся. Так что про доступность тут не надо. Меняйте личные настройки, не нойте.
Через три года стало казаться, что его слишком мало в политике. Чехарда с арестами глав районов и поселений, которых одного за другим ловят на взятках, уже не кажется нам зачисткой политической поляны. Но появилось стойкое ощущение, что ментов перестали сдерживать в политике, и они двигаются самостоятельно. Причем, не только в Томске, но и в районах — там, где полиция всегда была рядом с местными политиками. И, если кто-то их когда-то начинал ковырять, то этот кто-то сидел снаружи, а не внутри. Сейчас неважно, кто и где сидит. Их просто некому сдерживать.
В этом смысле Жвачкина, действительно, теперь слишком мало в политике. Но его мало еще и потому, что он сам не знает, много ли ее самой в нем и много ли в политике его самого.
Спустя три года губернаторского срока Жвачкин вряд ли отдает себе отчет в том, какое политическое будущее есть у него самого. Нам не было бы никакого дела до его будущего, но это растворяет уверенность во всем, что он делает серьезного, и сказывается на решениях и поступках людей, которых он тащит за собой. Вспомните, почему выборы мэра Томска были такими кислыми, и будет понятно, о чем я.
Вот почему его не интересуют интервалы выборных периодов. И в три его года мы говорим совсем не о том, о чем должны были бы говорить. Есть вещи, которые важнее.
Человеку, который не собирался становиться губернатором Томской области, трудно мерить свою жизнь этапами местной политики. У него были свои планы на жизнь, и три года назад он об этом, кстати, честно сказал. Наверное, такие планы у него есть и сейчас. Но не ждите про это искренности. Это лишнее.
