Разделенные победой
Немецкий философ Юрген Хабермас считал, что пока общество не достигло согласия относительно основных событий своей истории, оно не состоялось как нация и не может нормально развиваться. Если следовать этой логике, современное российское общество всё ещё не состоялось. Общей истории у нас, вышедших из развала советской империи, пока нет, и ежегодные баталии вокруг дня Победы — одно из подтверждений тому.
Недавно в Сети было выложено социально-психологическое эссе Людмилы Петрановской о травме войны, подогревающей сегодняшние споры о ней. Такой подход односторонен, но по-своему интересен. Однако, раз уж речь зашла о травмах, то прежде всего необходимо вспомнить о драмах и травмах, которые, с одной стороны, гораздо старше, а с другой — гораздо младше войны. Это, во-первых, травмированность российской интеллигенции фактом существования российского государства в той форме, в которой мы его знаем. А во-вторых, травмированность населения распадом этого самого государства. Тут не одна, тут две боли, которые пытаются сделать друг другу ещё больнее. А договариваться мешает отсутствие стремления к взаимопониманию.
День Победы, оказавшись точкой пересечения дробящих наше общество конфликтов, тоже начал дробиться и терять чёткие очертания. Слова из песни Булата Окуджавы — «А нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим» — в последнее время подутратили свой смысл. Сегодня у нас не одна, а разные победы, которые всё никак не могут договориться между собой. Социологи, наблюдающие за жизнью российской Сети, пишут о «синдроме десятимайского постинга» — текста, написанного на следующий день после праздника, с обязательным выражением отвращения от того, как отмечался праздник, и объяснением, как его нужно отмечать правильно. День, предназначенный быть днём национального единства, становится поводом для раздора.
То, что всё ещё продолжает оставаться почвой для объединения — это отложившееся в коллективной памяти ощущение совместно пережитой трагедии, потребовавшей от всего народа чудовищного напряжения физических и духовных сил. В замечательном материале Юлии Струковой, размещённом в «Угле зрения» накануне 9 мая, приведён незабываемый, невыносимый эпизод, который и сам по себе стоил бы всего очерка. Это воспоминание человека, пережившего войну ребёнком, рассказ о том, как сообщение о Победе было встречено… всеобщим воплем внезапно прорвавшейся боли: «Женщины выли, орали в голос, бились в истерике и не могли остановиться. Видимо, все, что они терпели в годы войны, разом теперь выплескивалось из них. Мне стало страшно... Показалось, будто наши матери сошли с ума…»
Некоторым комментаторам ощущение Юлией Победы показалось недостаточно воинственным, а кто-то даже заявил, что она де представила «взгляд запуганного обывателя», тогда как истинное значение Победы… Но в том-то и суть, что без этого обывательского, бабьего, до сих пор в нас откликающегося эмоционального слоя, все эти «истинные значения» никак не складываются в общую картину. Идеи нас разделяют. А соединяет — вот этот болящий нерв, проходящий через каждую семью. День Победы — это ведь ещё и семейный праздник, семья — его неофициальная основа.
Интимная реальность человеческой боли, вновь позволяющая пережить трагическое единство со своим народом, не отменяет исторического и социального смысла Победы. Просто одно невозможно и не нужно отделять от другого. Между тем в последнее время эти две вещи начали именно противопоставлять. Особенно отчётливо это проявилось в нынешнем году, когда люди стали делиться на «празднующих» и «скорбящих» — с непременными взаимными оскорблениями и обличениями. Самое время вспомнить единую в своей противоречивости мысль, сформулированную через тридцать лет после окончания войны поэтом-фронтовиком Владимиром Харитоновым, — «это радость со слезами на глазах».
9 мая — это день выживания страны, заплатившей за своё выживание чудовищную цену. Выжившие — не ссорятся. И переживание общности пережитой трагедии требует уважения или, как минимум, определённой терпимости по отношению друг к другу. Хотя бы один раз в году у нас есть шанс это понять.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
