Эхо войны: год под блокадой (фото)
Мы продолжаем в преддверии Дня Победы знакомить вас с героями Великой Отечественной войны. Герои, они ведь разные: кто-то сражался на фронте, кто-то работал в тылу, кто-то выхаживал раненых, а кто-то просто выжил, пройдя все ужасы военного положения... Сегодня речь пойдет о блокадниках.
Военная блокада Ленинграда немецкими войсками длилась почти 900 дней: с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944-го. Потери жителей под конце осадного положения исчислялись сотнями тысяч. За мужество, проявленное населением, Ленинград получил звание города-героя. Но каким тяжким трудом удалось ленинградцам выстоять, даже представить нельзя.
Историю о том, как выживали в блокадном городе, помнят теперь уже немногие — очевидцев тех событий осталось слишком мало. Среди них — Галина Сергеевна Зеленкова. Когда немцы окружили Ленинград, ей было 15 лет.
«Внимание, началась война!»
Тогда, 70 лет назад, молодая Галя жила в Ленинграде вместе с родителями. На удивление, она была единственным ребенком в семье рабочих. Галя закончила семь классов и мечтала поступить в медицинский, а после выучиться на ветеринара. Поэтому девушка поступила в фельдшерско-акушерскую школу. Шел 1941 год.
— В нашей квартире стоял большой приемник, его мой папа сам сделал, — рассказывает Галина Сергеевна, — он принимал все заграничные станции. Родители были на работе, я решила послушать концерт Утесова, а вместо него объявили: «Внимание, экстренное сообщение! Началась война!». Но воевали тогда немцы еще не с СССР, поэтому я думала так: бомбят других, значит, нас это не касается.
Однако вскоре война затронула и нашу страну. Учеба прекратилась, но Галина и ее однокурсники продолжали ходить в школу. Вместо уроков их водили на заводы, где они таскали огромные мешки и закрывали ими окна, которые могло выбить при бомбежке. Кроме заводов ученики посещали госпитали и помогали больным. Врачей в городе не хватало с самого первого дня войны, всех забрали на фронт, и за лежачими нужен был уход. Кроме того, ребята помогали строить баррикады.
— По-настоящему стало страшно, когда враг разбомбил наши продовольственные склады, а ведь там запасы еды были на десять лет, — вспоминает блокадница. — Так мы остались без еды и воды.
Голод
Сентябрь 1941 года, Ленинград окружен немецкой армией. Склады с продуктами разрушены, небо заполнено фашистскими самолетами, круглосуточно слышна стрельба. Ленинградцы сидят в своих домах, без еды, воды, отопления и света, но уверены, что им помогут. Хотя многочисленные попытки властей доставить гуманитарную помощь в осажденный город водным путем в большинстве случаев заканчивались крахом. Людям приходилось выживать на том, что есть.
— Когда продуктов совсем не стало, нам начали выдавать хлеб. Мне по учебной карточке давали по 125 граммов на день, а по рабочей карточке — 250 граммом. И все.
По рассказам Галины Сергеевны, хлеб, которые выдавали жителям блокадного города, был далеко не самым вкусным. В нем было много разных примесей — от капустных листов до опилок. Но это было не так страшно, как бомбы, которые постоянно падали на город.
— У нас на чердаке дежурили мальчишки, которые тушили зажигательные бомбы. Для этого они использовали большие металлические щипцы. Как только бомба падала на чердак, они быстро ее брали щипцами и клали в бочку с водой. Бомба пошипит, да перестанет...
Еще одной большой проблемой для жителей было отсутствие воды. Поэтому ее таскали с реки. «И я тоже таскала. Но много воды унести было невозможно: попробуйте съесть 125 граммов хлеба в день и потом что-то делать», — замечает моя собеседница.
Голод одолевал людей, а запасы кончались. Через несколько месяцев даже кусок хлеба перестали выдавать, говорит Галина Сергеевна. Первыми на столах оказались собаки и кошки, затем крысы и мыши. Когда все эти животные были съедены, началось самое страшное — каннибализм.
— В нашем доме мать съела собственного ребенка, — рассказывает Галина Сергеевна. — Вы представляете, что там творилось?! Люди начали умирать десятками каждый день. Покойников просто выбрасывали на улицу. Весь город был в трупах. От голода люди срезали части тела этих покойников и варили из них холодец, а потом продавали на нашей местной толкучке. По улице ходили только два типа людей: очень худые — такие, как сейчас по телевизору показывают, больные анорексией, и полные — отекшие от воды.
По словам блокадницы, самое страшное на свете — это голод. Даже сейчас, спустя 70 лет, в ее квартире лежит запас продовольствия.
— Чтобы выжить, я ела столярный клей, — рассказывает Галина Зеленкова. — Помню, мама с него холодец наварит, вкусный такой. Казеин тоже ела. Еще мама нарезала ремень из свиной кожи, мы его жевали.
На рынке в блокадном Ленинграде за сто граммов хлеба можно было купить квартиру, любое золото или картину. Все отдавали ленинградцы за еду, но, к сожалению, тогда спрос на все эти вещи был почти нулевой — все хотели кушать.
Страшный декабрь
Семья маленькой Гали осталась без отца в самом начале войны — он попал под обстрел. От голода ее мама заболела цингой и дистрофией. Из-за цинги ее десны кровоточили, и жевать было невозможно. Мама находилась при смерти.
— Дядя Женя, мамин родной брат, был на передовой, он работал на заводе «Путиловский», — вспоминает блокадница. — Им паек давали, ведь на этом заводе помогали делать оборудование для танков и машин. Раз он привез еловых веток в качестве лекарства. Мама заваривала их в зеленой-зеленой воде из озера и пила. Ей становилось лучше.
Одно из самых страшных воспоминаний Галины Сергеевны связано с событием, произошедшим 12 декабря 1941 года.
— В этот день бомба попала в соседний дом, он был семиэтажный. Мы вышли посмотреть и увидели жуткую картину: стоят только стены этого шлакоблочного дома, а середина вся обвалилась и горит. Люди цепляются за батареи и плиты, но выбраться не могут — все обваливается. А мы им ничем помочь не могли, ведь у нас не было ни машин, ни мужчин, да и сил тоже. Так они и умерли все.
Эвакуация
В январе 1942 года у ленинградцев появилась надежда. Армия солдат, пришедших из Сибири, смогла прорвать блокаду и войти в оккупированный город.
— Это называлась «Дорога жизни». Освободили они небольшую дорожку на Ладожском озере. Эти сибиряки были красивые, румяные, здоровые парни, а мы все страшные, худющие, полумертвые. Тогда нам снова начали давать немного хлеба.
Тем, кто работал, давали побольше питания. Работа же заключалась в следующем: собирать по улицам трупы и вывозить их из города.
— Моя мама к тому времени совсем слегла и уже почти умирала. Тогда дядя Женя сказал, что надо эвакуироваться. Сам он отправил родных в Томск, куда вместе с половиной завода «Электросила» были эвакуированы его жена и двое детей. Нам дали справку как эвакуированным и отправили на Финский вокзал, а оттуда привезли к «Дороге жизни» — на Ладожское озеро.
По приезду всех рассадили в большие грузовики со словами: «Всем сидеть тихо. Обстрел будет — не высовывайтесь». Машина, нагруженная людьми, поехала по льду озера. За ним — следующая, в котором сидела Галя с мамой.
— Перед нами грузовик провалился под лед и ушел на дно со всеми людьми, — вспоминает блокадница. — Так страшно было, что и мы сейчас утонем. Но наш шофер повернул в сторону и объехал образовавшуюся прорубь. Так мы живы остались.
Уже на берегу всех эвакуированных разместили в церкви, дав каждому по буханке хлеба и маленькому пакетику сахара.
— А мне не повезло, я весь день стояла в очереди — на себя и маму, а когда получила две буханки и два пакетика сахара, мимо пробежал мужик и одну буханку у меня выхватил, — вспоминает Галина Сергеевна. — Я так плакала, так переживала!
Затем всех бывших блокадников посадили в товарные вагоны и отправили в Сибирь.
— Много-много вагонов ехало, в три ряда сидели там. Как сейчас помню, что выехали мы 2 апреля, а в Томске оказались лишь 9 мая. Ехали только ночами целый месяц, еды не было. Вагон остановится где-нибудьт, выйдешь в поле, травы какой нарвешь, кореньев накопаешь, их и ешь. У нас, пока ехали, полвагона людей поумирало.
До Томска Галя и ее мама доехали вдвоем. Все, кто выжил, остались в Новосибирске и других больших городах. Ютилась семья вместе с другими в одной комнате на улице Дзержинского, 20. Галю и ее маму устроили на завод «Сибэлектромотор», где девушка проработала 13 лет. Жуткие времена страха и ужаса прошли для семьи Зеленковых, но война еще не закончилась — теперь они стали тружениками тыла. Конечно, военное время наложило свой отпечаток и на жителей сибирских городов, но такого голода, как в блокадном Ленинграде, Галине уже не пришлось испытать вновь.
