Выборы под наблюдением
Скажите, можно ли требовать от человека, чтобы он продуктивно работал за столом в течение 15 часов подряд? Да еще при том, что самая напряженная часть умственной деятельности приходится на последние два-три часа? А в большом и гулком помещении, где назначено трудиться, холод собачий, ведь отопление еще не включено, и ноги в нарядных туфельках, в которых ты пришла на участок в 7:30 утра, просто отмерзают, и поясница от холода ноет — того и гляди простудишься.
Глядя на членов избирательной комиссии, можно было понять и их усталость, и желание поскорее посчитать вытряхнутую из урны кучу бюллетеней, подписать итоговые протоколы и отправиться домой: в тепло, к семьям. А тут еще эти зловредные наблюдатели чего-то требуют, не дают закончить поскорее.
Оно вам надо?
На выборах в качестве наблюдателя или члена комиссии с правом совещательного голоса я была уже раз восемь. Всегда без оплаты, потому что «за идею». В этом году не собиралась касаться выборов вовсе, соглашаясь с позицией многих своих знакомых: нечего придавать легитимности тому фарсу, в который превратили электоральный процесс. Поле вытоптано, неугодные не допущены, в «кандидатских полкАх» все заранее выстроено по ранжиру и уже до степени смешения напоминает «нерушимый блок коммунистов и беспартийных» советских времен. Да еще этот перенос голосования на сентябрь, после которого народ вообще «забил» на выборы: вы с нами не считаетесь, что у нас копка картошки и заготовки на зиму, что осенний день год кормит, ну и мы к вашим выборам — задом на грядках.
Наверное, сама я тоже продолжила бы свои заботы о сохранении сбережений в банках — литровых, трехлитровых… если бы не два обстоятельства. Во-первых, на моем 18-м округе Каштака оказался один из редких нынче несистемных кандидатов. А тут еще в пятницу вечером задержали после обучающего семинара волонтеров-наблюдателей от «Голоса». От неожиданности и по своей молодости они даже не задали в полиции вопрос: а в связи с чем, собственно, их пригласили для объяснений, и кто именно с ними беседует. Глядя в сюжете ТВ2 на девочку-«ботаника» в очках, рассказывавшую о произошедшем, ваша покорная слуга решила, что в такой ситуации оставлять «ребятишек» без подкрепления нехорошо.
И вот, с направлением от Михаила Паутова я в обед сменила его утреннего помощника, намереваясь быть до упора, до выдачи копий протоколов. Рядом — две дамы в трехцветных шарфах от «Единой России», парень, за гонорар представляющий ЛДПР, и пресса — девушка Юля от ТВ2, оказавшаяся в этот день стойким борцом. Вдвоем было легче. Иллюзий насчет победы искреннего горящего неофита-самовыдвиженца не питаю, но буду, как обычно, следовать принципу: «На то и щука, чтобы карась не дремал».
В комиссии почти все — женщины, похоже, в основном преподаватели славного Политехникума (колледжа), где находится избирательный участок. Потихоньку разглядываю единственного в команде мужчину, его загорелое лицо и темные руки рабочего: наверное, какой-нибудь мастер производственного обучения? Вечером разговорюсь с ним, и узнаю, что он, действительно, рабочий, плотник, а работать в избирком его направила ЛДПР.
Кто выбирал городскую власть
Народ тянется тонким прерывистым ручейком. Преобладают избиратели старшего возраста, пенсионеры. Тридцати- и сорокалетних — считанные единицы, хотя рядом с колледжем башня-многоэтажка по Мира, 41, где живут в основном молодые семьи. Вторая по численности группа — молодежь, в основном студенты этого техникума. У них спрашивают вкладыши в паспорта, подтверждающие временную прописку в общежитии. Подтверждающая бумажка есть не у всех. Их отправляют. А у некоторых нет и паспортов: к столу председателя, у которой составлены дополнительные списки, подсаживается парень с военным билетом в руках. Ему 18, и ему очень хочется проголосовать: ведь первые в жизни выборы. Но паспорт студента сдан на прописку, и он уходит ни с чем.
— Вот, — думаю, — еще один минус хитромудрого переноса единого дня голосования на второе воскресенье сентября. Народ еще «не утолкался», не осел после летних перемещений. Наверняка таких ребят, как этот первокурсник, в Томске сотни.
Признаков «каруселей» или попыток вбросов не видим. Наверное, эти методы все же характерны для больших городов. Заявлений для голосования вне помещения в пределах нормы — к вечеру в переносном ящике наберется восемь пар бюллетеней от проголосовавших на дому. Досрочно пришли пятеро избирателей. Досрочное голосование разрешают не всегда, и, думается, знали о нем немногие.
— А это что? — настораживаюсь — к председателю комиссии подходит молодой человек с голубым паспортом государства Казахстан и она, похоже, намеревается внести его в дополнительный список.
— Но ведь у него же есть временная регистрация в общежитии, — объясняет Наталья Анатольевна.
До выяснения она просит парней подождать в углу спортзала, и они смешно отходят, будто встают в угол. Председатель узнает по своим каналам, а мы берем со стола информации текст областного закона. Удивительно! Оказывается, на местных муниципальных выборах при наличии соглашения с некоторыми государствами могут голосовать граждане с их паспортами. Наблюдатели от «ЕР», у которых есть возможность выхода в Интернет со смартфонов, получают список этих стран: Беларусь, и, кажется, Кыргызстан с Туркменией. Казахстан в их число не входит. Но, коли такое положение в принципе есть, то ошибка председателя комиссии простительна: для них-то, преподавателей, все студенты — свои.
А вот этого — нельзя
Недопустимые нарушения начинаются позже, после закрытия участка Подсчитали и погасили уйму невостребованных бюллетеней — из 2 500 избирателей, числящихся в списках, на участке в этот день побывали всего 377, высыпали на стол бумаги, что были в прозрачной урне. Быстро, натренированно члены комиссии разобрали их по кучкам: за отдельных кандидатов в гордуму и за партийные списки. Вот уже на каждой пачке лежат бумажки с числом содержащихся в ней голосов. Что это? Председатель готовится записывать цифры, которые ей называют? Стоп!
— Уважаемые наблюдатели, — обращаюсь к коллегам, — такой подсчет по закону недопустим. Требую, чтобы демонстрировали и оглашали каждый бюллетень. В противном случае я буду писать жалобу.
Замерзшие за день члены комиссии глухо ворчат, некоторые вслух произносят то, что они думают. Но деваться некуда: председатель оглашает каждый голос. В принципе, не так долго — в 9:50 гласный подсчет завершен.
В это время из спортзала уже уносят разобранные кабины, потом — столы и стулья. Завтра в техникуме возобновляется учебный процесс. Однако в итоге всем — избиркомовцам, наблюдателям, стражам порядка — приходится еще долгих два часа стоять на ногах, либо присаживаться на низенькие спортивные скамеечки.
Происходят странные вещи. Оставив на стене увеличенную копию протокола, председатель с секретарем куда-то удалились. Говорят, что они ушли заполнять протоколы в теплое удобное помещение. Но и это не по закону! Тем более что их нет уже сорок минут. Просачиваются сведения, что каждый участок докладывает свои результаты в ТИК и лишь после этого получает «добро» на заполнение итоговых документов. Время идет. «Э-мм… Что у вас там вообще происходит?» — в четверть двенадцатого шлет СМС-ку молодой координатор «Голоса» Ксения Фадеева, дожидающаяся Юлю. Копию протоколов Ксения не получила только от нашего участка.
Еще 15 минут уходит на поиски копира, работающего с форматом А3. Проставляю в ведомости время получения копии: 00:05.
«Мне с вами было сложно, но очень интересно работать! Пожалуй, в следующие выборы приду сюда еще!» — сказала я на прощание членам избирательной комиссии участка № 182. Видели бы вы их лица и реакцию!
Эти милые уставшие женщины даже не поняли, что в их учебном заведении я бывала не раз, когда рассказывала о мероприятиях Политехнического в журнал «Недра и ТЭК Сибири», в другие издания.
А если стану снова волонтером в 2016-м, то подойду заранее, до дня голосования. Ведь надо же объяснить, что мы, наблюдатели, приходим не для того, чтобы их донимать, а чтобы им легче было соблюдать закон, когда сверху вынуждают его нарушать. И чтобы не приходилось потом краснеть перед своими учениками.
