Линии смысла
Когда мы слышим слово «каллиграфия» — мы представляем себе чернила на белой бумаге. Но это понятие намного шире простого обывательского суждения и может совмещать в себе, на первый взгляд, абсолютно противоречивые вещи. Радиальные круги, голография, 3D проекция и, в конце концов, бутылка из-под молока — вещи, которые удалось связать между собой 21-летнему каллиграфу из Томска, работающему под псевдонимом Денис Томский.
Понимая, что без стандартных вопросов не обойтись, я задаю первый и очевидный: «Где ты учишься?», чтобы обозначить для себя — гуманитарий или технарь-каллиграф?
— Я учусь в ТГПУ на рекламщика, — отвечает мне Денис, с улыбкой добавляя, — творить могут многие, а рекламировать и продавать свою каллиграфию — единицы.
Заняться каллиграфией Денис решил абсолютно спонтанно, в середине 11 класса.
— Я тогда подумал, что ничем особо не занят, руками ничего не делаю и решил, что нужно внести элемент творчества в свою жизнь.
Отправной точкой в мир каллиграфии стало видео Нильса «Shoe» Мёльмана, в котором он сам сделал писчее перо и написал черной тушью по белой бумаге несколько слов в свойственной его стилю экспрессивной манере. Следующими источниками вдохновения стали польский каллиграф Адам «TheosOne» Ромуалд Клодецки и Лука Барселона, которого Денис назвал «мастодонтом современной каллиграфии».
Сейчас Денис старается меньше следить за творчеством современных каллиграфов, аргументируя это тем, что так легче сделать работы более индивидуальными и избежать какого-либо влияния.
— Это очень помогает, поскольку я почувствовал, что у меня имеются собственные идеи, которые требуют эволюции. Ты развиваешься сам, не видишь работы других, не считаешь их лучше и не пытаешься их повторить. Ты придумываешь новые шрифты, новые методы написания букв. Создаешь совершенно новый образ и наполняешь его своим видением. Но в то же время этот путь намного сложнее. Сейчас многие находятся в погоне за тем, что никто до этого не делал. По-моему, в этом заключается один из главных принципов современного искусства.
— Мне кажется, что в моих работах прослеживается стиль, хотя это достаточно абстрактное понятие. Но особых секретных техник у меня, конечно, нет. Я не использую волшебную палочку, чтобы нарисовать какую-то букву, у меня нет мантии каллиграфа. Мне приходится обходиться тем, что доступно каждому.
Однако необычные материалы все же присутствуют в работах Дениса. Свою последнюю серию холстов, представленных на Street Vision, молодой каллиграф посвятил физическим явлениям. Диптих «гравитация», «интерференция» и «магнитизм». В этой серии, помимо красок и холста, использовались «настоящие» материалы. Такой метод создания работ он сам называет material calligraphy.
— С помощью сетки Рабица в диптихе я визуализировал гравитационные волны. Они расходятся от двух черных дыр с общим центром массы, которые крутятся вокруг друг друга. На холсте с «интерференцией» я изобразил луч белого света, падающего на полупрозрачную пленку. Отражаясь от нее, он как бы раскладывается на спектр.
Эта идея пришла Денису, когда он увидел модные сейчас голографические рюкзаки. Он воссоздал этот эффект при помощи тонкой упаковочной бумаги для цветов.
— Я тогда подумал, что это просто волшебный эффект и начал перебирать варианты, как мне его добиться. Когда нашел все нужное, то был невероятно счастлив. В «магнитизме» я тоже использовал пленку и еще металлическую стружку, которую мой дед принес из токарного цеха. Стружку можно отрывать, а потом кидать обратно в холст, и благодаря магниту она прилипает, образуя круг.
— Я на рекламе учусь, да, — смеясь, говорит Денис, — на выставке все спрашивали, не физик ли я, и очень удивлялись, когда узнавали, где все же учусь.
На подготовку к Street Vision Денис потратил чуть больше месяца и около двух недель на то, чтобы расширить знания в физике.
— Каллиграфия и физика — это прекрасный симбиоз. Я вообще вдохновляюсь всем, что вижу. Иногда даже во врачебных каракулях можно найти совершенно новые формы, которые ты раньше не применял. Какие-то идеи приходят в голову, когда вижу кусок стены, растение или вышивку. Сразу представляю, что это буква, какая-то композиция или целый холст с каллиграфией.
Все свои идеи, композиции и формы букв Денис записывает в специальный блокнот, который, как и каллиграфические инструменты, всегда лежат в его портфеле. А уже потом реализует это в более крупных масштабах.
— Еще, конечно, не обойтись без трендов. Получается некое взаимодействие моего внутреннего мира и современных тенденций. А вообще, чаще муза приходит, когда я что-то делаю.
Во время работы у молодого каллиграфа всегда играет какая-нибудь музыка. На результат она не влияет, а просто выступает как фон.
— Музыка играет самая разная — от прогрессивного металла до клауд рэпа. Каллиграфия очень сильно с ней связана. Принципы и там и там достаточно схожие. Во-первых, в обеих сферах присутствует ритм. Во-вторых, как в музыке, так и в каллиграфии есть фоновое «звучание» и есть акцент. Текст, который ты пишешь, он довольно однороден, и чтобы придать ему изюминку, нужно в этом однородном тексте что-то подчеркнуть, вывести экспрессивный штрих, например. На фоне хаоса сделать акцент, чтобы он выделялся.
В голову приходит вопрос, который, наверное, задают всем творческим людям. Если текст — это хаос, то и писать его следует в хаосе? Или все-таки порядок — залог гармонии с пером?
— Мне нравится порядок, но я не могу его достичь в долгосрочной перспективе. Как только мне предстоит работа, то все вокруг превращается в абсолютный беспорядок. Я исписываю много черновиков, и все они скидываются на пол. Стол в процессе работы — это солянка из материалов, инструментов, бумаги. А после Street Vision у меня весь линолеум в краске, которая въелась и не отмывается. Я пытался его застилать, чтобы было аккуратно, но не помогло. Тушь на обоях — уже давно привычное дело. Ну, что поделать… творчество.
— Я не против переселиться в какой-нибудь ангар, «квадратов» в 50-100. Там бы я чувствовал себя комфортнее. Много места, где я смог бы раскидать свои черновики, расположить краски, инструменты и готовые работы.
На своих мастер-классах Денис наглядно показал, что занятия каллиграфией на начальном этапе не требуют серьезных материальных вложений. Для работы на воркшопе были предложены деревянная линейка, губка для посуды и два простых карандаша, скрепленных между собой.
— Инструменты вообще можно создавать из подручных средств. Вот есть «с», который делают при помощи жестяной банки из-под газировки. Я подумал, почему бы не сделать то же из пластмассовой бутылки молока, которая имеет немного сферическое горлышко? И получилось круто. Из необычного еще был шприц. Я вытащил из него поршень, залил тушь, и она в определенном количестве поступала через иглу. Эксперимент был интересный, правда, не настолько, чтобы его где-то использовать.
— Перо, которым мне нравится «по фану» что-нибудь писать, — «фолдерпен». Это как «колапен», но из более толстого материала. Таким очень классно работать именно на фактурных видах бумаги, чтобы создавались брызги и достигался эффект рваности линий.
Денис очень мало своих работ выкладывает в сеть. Говорит, что фильтр, возможно, даже слишком жесткий, но зато он уверен в качестве того, что представляет на всеобщее обозрение.
— Но все свои работы я люблю, это как дети. Вот у людей как: чем позже ты сделал ребенка, тем хуже, а в буквах совсем по-другому. Чем позже ты создал произведение, тем оно совершенней. Чем больше практики, тем лучше техника. Поэтому последняя работа может считаться самой совершенной из всех, что я создавал до этого, хотя и она далека от идеала. А так, все что я делаю, мне в определенной степени нравятся и не нравятся одновременно. Я вижу ошибки и понимаю, что можно было сделать лучше.
Самая масштабная работа — это каллиграфити на стене у входа в Make Love Pizza, которое Денис закончил этим летом. Он приходил туда в течение двух недель и время от времени рисовал. Без перерывов, в среднем, вышло три-четыре полных рабочих дня.
— Я сделал 3D-круг на углу путем проекции. Эта работа абсолютно экспериментальная, изначально не было никакого эскиза. Просто некий образ, который надо было придумать, как сделать.
— Начал светить вспышкой от смартфона в малярный скотч, решил, что это отличная идея и позвал на помощь чувака с этой пиццерии. Пока он все это держал, я отмечал проекцию круга. Было очень жарко, поэтому, когда я вырисовывал элементы, то буквально погибал. Из-за жары затраченное время на рисование увеличилось.
Это каллиграфити — не просто каракули, как может изначально показаться. Денис написал там фразы, связанные с деятельностью пиццерии, их слоганы и мотивационные слова, которые ему предоставили работники.
— Я, если честно, уже сам не сразу прочту, что там написано. Каллиграфия ведь может быть читабельна, а может и нет. Все зависит от целей и задач, которые поставлены перед художником. Мне больше нравится то, что я представляю в холстах. Мои работы чаще всего, наверное, нечитабельны. Но это всегда без исключения какие-то фразы, а не бессмысленный набор букв, слов. Фразы, имеющие некоторый смысл, который я иногда пытаюсь передать шрифтом.
— Когда работа может быть представлена как шрифтовая картинка, то появляется больше полета для творчества, можно выдумать новые формы. А новые формы на то они и новые, чтобы их понимали не все. Возможно, даже никто не понимал. Современно и непонятно.
Сегодня объявления о мастер-классах по каллиграфии можно встретить на каждом углу, это стало модным течением. Денис начал заниматься каллиграфией еще до всеобщего интереса.
— Мне не обидно, что этим видом искусства занимаются все кому не лень, но когда люди, едва взяв в руки перо или кисть, начинают продавать свои работы, свои неумелые каракули… — Денис делает паузу, задумывается и добавляет, — Я не считаю это за мастерство, за хорошую каллиграфию, это профанация, по-моему, отвратительный феномен. Вот это меня, да, огорчает немного. А так, пусть занимаются, это классно, помогает расслабиться или сконцентрироваться.
Один современный художник однажды сказал, что каллиграфия — это еще и средство самосовершенствования, лекарство для души и тела. Денис отчасти с этим согласен.
— Не думаю, что этим можно излечить себя, но вечерком посидеть за столом, повыводить буквы — успокаивает. Проводят курсы, в которых говорится, что искусство письма поможет понять свой внутренний мир. Это слишком претенциозное, знаешь. Там делается акцент на том, что ты живешь, живешь, а потом в твоей жизни появляется каллиграфия, и все переворачивается с ног на голову, жизнь налаживается. Это кажется странным.
— Мне каллиграфия не помогла понять свой внутренний мир, я нашел в этом себя.
