Условно доступная среда
«Гладко вписано в бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить...» (Лев Толстой, 1855 год)
— У меня не работают руки, а моя электроколяска весит более 100 килограммов. Но я могу выйти из дома на улицу, а другие годами только в окошко смотрят, — рассказывает Андрей Виноградов, инвалид-колясочник. — Надо было начинать с этого — с выхода человека из дома. Затем — как добраться до остановки общественного транспорта. И до поликлиники и других мест тоже доехать надо...
***
Федеральная программа «Доступная среда» существует с 2011 года, в Томской области разработана также региональная программа. Цель — организовать доступную среду для людей с ограниченными возможностями здоровья. Бюджетные средства направляются на обеспечение доступности объектов сфер здравоохранения, культуры, образования и так далее, а с 1 июля 2016 года все вновь вводимые или реконструируемые объекты должны быть доступны для инвалидов. Ответственность лежит на собственниках зданий.
По словам Андрея, в последние годы больших изменений в плане доступности городской среды для маломобильных граждан, он отметить не может.
— У домов ТДСК, к примеру, можно заехать на крыльцо — есть пандусы и поручни, в грузовой лифт тоже можно спокойно въехать. Я только порог на входе в квартиру переделал, — вспоминает томич. — А в старых многоэтажках лифты имеют входную зону 60 сантиметров, хотя по нормативам — 90. Моя коляска шириной 65 сантиметров уже не заедет. Так же и бордюры на улицах — должны быть не более 1,5 сантиметров, но они намного выше.
Бордюры, тротуары, общественный транспорт — большая проблема для него: когда бывает в городе, ему приходится иногда выезжать на дорогу или просить людей о помощи.
— Я живу в Радонежском и не могу элементарно перейти дорогу и попасть в поликлинику, так как бордюр завышен. Еду с километр до следующей остановки, потом обратно. Часто приходится рисковать, выезжать на проезжую часть, — говорит Андрей. — В 2018 году, как я видел, занизили только на куске дороги на проспекте Мира, от улицы Мюнниха до АРЗа, хотя так должно быть везде, где есть пешеходные переходы. Почему я должен возвращаться к следующему светофору, чтобы перейти дорогу?
По поводу бордюров он обращался в мэрию, в администрацию, к депутатам. Ему отвечали: сделаем. В 2018 году начальник департамента дорожной деятельности городской администрации Сергей Аушев говорил, что разработана программа на занижение бордюров, отмечает Андрей. В 2019 году ему отвечали, что сделают на некоторых отремонтированных дорогах (Иркутский тракт, Смирнова и другие улицы). Но, по словам томича, он был после на этих улицах — ничего так и не сделано. На жалобу Андрея в прокуратуру осенью 2019 года ответили, что да, на остановке «Школа № 28» нарушения есть, но асфальтовый завод уже не работает — не сезон.
— А до того, как заработает, переходи дорогу, как хочешь. И мне было смешно получить такой ответ, ведь «вырезать» бордюр, подлить бетон, подложить асфальт — это не такие большие затраты.
По данным сайта администрации города, в Томской области проживает 61 тысяча людей с инвалидностью, 45 % из них — в Томске. С 2013 года в городе появилось бесплатное социальное такси — две машины, оборудованные для перевозки маломобильных людей. В месяц положено восемь поездок, туда-обратно считается за две, то есть по факту — четыре. Возят только в пределах города и только с 07:00 до 19:00.
— До сих пор всего две машины на весь город, а они не новые, одна уже списана. Зимой я пользуюсь социальным такси, но машины почти всегда заняты, и заказывать надо за неделю, — говорит мужчина. — Опять же, возят только по социальным объектам: больница, поликлиника, аптека, парикмахерская, кино. А в «Ленту» за продуктами уже не повезут.
Недавно в городе появился «Добробус» — оборудованный микроавтобус для маломобильных людей, стоимость поездки — 400 рублей в час. Но с пенсией в 15 тысяч Андрей нечасто может себе это позволить. Говорит, в других городах есть платные машины для инвалидов, в Красноярске берут всего девять рублей за километр.
— С последней «Особой моды» люди с инвалидностью уезжали сами — на троллейбусах, на такси, с родственниками. Ни одного социального такси не было: они ведь работают до 19 часов, а мероприятие закончилось позже, — вспоминает Андрей. — Для меня хватило бы четырех поездок в месяц, но машин, которые постоянно заняты, нужно не две на весь город. Я обращался к властям — мне ответили, что в 2020 году закупка машин для социального такси не планируется.
Летом он ездит на новых троллейбусах, приспособленных для маломобильных людей: водитель вышел, дверь открыл, аппарель положил — человек заехал. Для выхода можно нажать на кнопку и сказать, где нужно выйти, либо при входе сказать кондуктору. Правда, когда идут подряд только старые троллейбусы, ожидание транспорта затягивается на часы.
А низкопольных автобусов в городе нет, говорит Андрей: закуплены оборудованные для маломобильных граждан маршрутные автобусы: чтобы в них попасть, водитель выходит, выкручивает и прицепляет аппарель — человек на коляске заезжает, а аппарель водитель прикручивает обратно. По словам мужчины, он ездил по маршруту № 19 — схема вполне рабочая.
Попасть в лечебное учреждение, магазин, аптеку или кафе маломобильному человеку удается далеко не всегда: похоже, владельцам проще заплатить штраф, чем устранить на объектах препятствия.
— И даже после штрафа не устраняют. Кнопки вызова в аптеках не работают: то ли в батарейке дело, то ли они установлены просто «для галочки»… В магазинах «Ярче» я даже дверь не могу открыть, их пандусы не приспособлены, а внутри не разъехаться. Были жалобы, была прокурорская проверка. Через год я проехал по объектам — все по-прежнему, — с сожалением отмечает Андрей. — В больших супермаркетах — «Лента», «Изумрудный город» и других — все доступно и комфортно: магазины, кафе, кино.
Узкие дверные проемы, высокие пороги и бордюры, крутые пандусы и другие съезды/спуски с которых инвалиды на колясках переворачиваются… Похоже, о полной доступности Томска можно пока только мечтать. Даже на открытии новой набережной Ушайки Андрей из-за высокого бордюра не смог спуститься на коляске ближе к сцене.
Как общественник и лично заинтересованный в доступной среде, он пишет обращения, встречается с журналистами, ходит на прием к представителям власти, а в 2018 году прошел обучение в специальном экспертном центре «Мир, доступный для всех» и стал экспертом по доступной среде. С 2019 года таких экспертов иногда приглашают на проверки городских объектов и общественных пространств. Почему только иногда — Андрей не знает.
— Нарушения, найденные в ходе проверок, потом переделывает подрядчик, хотя можно было избежать этого, пригласив эксперта по доступной среде на этапах заключения государственного контракта, — уверен Андрей. — Я был на приеме у Шатурного, Аушева, Брюханцева, встречался с депутатами всех партий и представителями ОНФ. Говорил, показывал фотографии. На приеме у мэра я говорил про Иркутский тракт, про улицу Сергея Лазо. Мэр спросил Аушева: «Почему все так?» Тот: «Ну, вы же понимаете, Иван Григорьевич...» Мне они сказали, что «да-да-да, услышали». Я пишу письма, но уже знаю, как мне ответят.
***
Главный эксперт по доступной среде Томской области Евгений Бурмистров убежден: проблемы доступной среды часто заключаются в невыполнении нормативов. Например, пандус есть, а пользоваться им нельзя: либо угол крутой, либо после него — порог или другое препятствие.
— Такое ощущение, что у сотрудников подрядных организаций какие-то свои нормативы в голове: пандусы и тактильную плитку изначально делают неправильно. Когда говорю, что пандус, на который они потратили деньги, бесполезен, начинают: «У нас нет денег, а вы не хотите им пользоваться». Вникают только после того, как пояснишь, что это требования законодательства, за нарушение которых предусмотрены штрафы, — поясняет Евгений.
Травму Евгений получил в 2006 году, с тех пор занимается вопросами доступной среды. Как эксперт работает с 2017 года. Говорит, что вместе с заместителем начальника департамента дорожной деятельности и благоустройства Натальей Цветковой провели около 20 проверок общественных пространств. Органы прокуратуры тоже иногда приглашают его на проверки объектов по обращениям граждан.
— Во время проверки смотрю соответствие нормативам и ГОСТам: поправки в законы влекут их изменение, и все это я отслеживаю. Подрядчики не всегда успевают следить за изменениями в законодательстве, поэтому пользуются старыми нормативами, и я им на это указываю, — рассказывает эксперт. — Сейчас основное направление — проверка объектов города после комплексного благоустройства: изучаю проектную документацию, смотрю, насколько полон перечень мероприятий по обеспечению доступности объекта социальной инфраструктуры, насколько правильно они заложены и насколько это соответствует изначальному проекту. Вот такая деятельность.
Мероприятия по обеспечению доступности проводились и до 2011 года, только нормативы носили не обязательный, а рекомендательный характер, уточняет Евгений. В 2016 году внесли поправки в законодательство, и начались серьезные изменения. Сегодня обеспечить доступность объектов для инвалидов обязаны как бюджетные, так и коммерческие структуры. Только бюджетникам указания спускают в виде приказов сверху (департаменты культуры, образования, здравоохранения и т.д.), а магазины, кафе и кинотеатры должны сами следить за законами и нормативами.
— Коммерческие организации неохотно идут на обустройство, считая это очень затратным. Когда объясняю, что нужно сделать и сколько это может стоить, они удивляются, что на самом деле это, оказывается, не так дорого, — говорит эксперт. — У магазинов «Ярче» была какая-то «эпидемия» по городу: понаставили пандусов, а пользоваться ими нельзя. В последние два года мы выезжали к ним с представителями прокуратуры, я разъяснял помощникам прокурора, что пандусы не соответствуют нормативам. В некоторых местах их подкорректировали. Надеюсь, они поняли, что необходимо сразу делать правильно, а не для вида.
Евгений как представитель томской областной организации ВОИ участвует в межведомственных комиссиях, в совете по делам инвалидов при губернаторе и других мероприятиях. За последние два года отделение Всероссийского общества инвалидов выстроило адекватный механизм взаимодействия с властью, уверен он.
— Мы объясняем, что замечания эксперта нужно воспринимать не как проблему, а как помощь: люди, не имеющие проблем с передвижением, не всегда понимают, как обустроить эту самую доступную среду. Как консультанты, мы помогаем в этом, а как представители общественности — обозначаем проблемы, с которыми в ВОИ обращаются люди с инвалидностью, — поясняет эксперт. — Одно из наших достижений — смена маршруток: мы добились, чтобы в стандарт качества внесли обязательное требование об обеспечении доступности для маломобильных граждан, ведь старые автобусы этим требованиям абсолютно не отвечают.
Теперь перед заключением контракта перевозчик обязан выполнить требование о доступности для инвалидов 10 % автобусов. Проект «Стандарт качества перевозки пассажиров автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом общего пользования в городе Томске» рассчитан на пять лет, и в результате должна произойти полная замена томского автопарка, уточняет Евгений.
Также сейчас томская организация ВОИ ведет переговоры с «Яндекс.Такси» и другими агрегаторами с целью обеспечить предоставление инвалидам услуг обычных коммерческих такси — в других городах такой опыт есть: фирмы приобретают отечественный автомобиль, имеющий аппарель, для перевозок маломобильных людей.
— В целом, программа «Доступная среда» реализуется успешно, — считает Евгений. — Недостаточно хорош механизм ее реализации, на который накладывается российский менталитет. В итоге — перерасход средств: тратят на пандус огромные деньги, на которые можно сделать несколько пандусов. Либо потратят деньги, но сделают так, что пользоваться невозможно.
***
— На каждом совещании, на депутатских встречах я всегда говорю: хотите сделать что-то доступное — делайте вместе с экспертом по доступной среде. И он должен присутствовать не один раз, а минимум три-четыре раза: при согласовании проектно-сметной документации и на последующих этапах до сдачи объекта, — убеждена Ирина Дорохова, председатель областной организации ВОИ. — Эксперт знает законодательство, имеет определенные навыки и опыт и рассматривает все категории инвалидности. Он умеет читать планы и документы и может увидеть нарушения на ранних стадиях, когда есть возможность что-то изменить, что будет в разы дешевле, чем потом переделывать. А просто человек с инвалидностью — не эксперт.
За три года ни один паспорт доступности объекта, который приносили в ВОИ, не был согласован с первого раза, говорит она. Многое зависит от заинтересованности руководителя организации, от его желания приспособить объект для инвалидов.
— Часто не хотят адаптировать старые здания. Нашему историческому зданию на Гагарина, 1, больше 120 лет: у нас есть пандусы, и человек с инвалидностью может сюда спокойно попасть. Мы проходили историко-культурную экспертизу, заказывали проектно-сметную документацию, — вспоминает Ирина. — И когда мне рассказывают, что у них историческое здание и им нельзя, я говорю: можно. Да, это время, деньги, привлечение специалистов — это более долгая история, но это возможно. Просто надо иметь желание.
По ее мнению, часто руководители не хотят вникать в ситуацию либо руководители готовы, но исполнители недостоверно доносят информацию.
— Когда распоряжение руководителя спускается ниже, иногда на каком-то этапе происходит его трансформация, что-то понимается по-другому, и в итоге имеем совершенно другой результат. Например, все вроде согласовали, но когда начинается реализация... Мне кажется, это все от людей и про людей, как любая жизненная ситуация, — говорит Ирина. — Есть те, кто работает с пониманием, что он делает. А есть люди, которых просто назначили.
Многие руководители коммерческих структур почему-то до сих пор считают, что люди с инвалидностью – неплатежеспособные, с сожалением отмечает она.
— Мы так же каждый день кушаем, ходим в кафе, в аптеку, в супермаркеты, в развлекательные центры. Когда руководители коммерческих структур будут нас воспринимать как клиентов, тогда, наверное, объекты станут доступнее. Но менталитет людей меняется не так быстро, как нам хотелось бы.
Ирина уверена: винить каких-то отдельных руководителей было бы неправильно - отношение к людям с инвалидностью идет и из семьи тоже. И от самих инвалидов многое зависит: чем больше от них поступает обращений, звонков про ту или иную ситуацию, тем быстрее она будет решаться. Главное — не замалчивать. Но активных людей с инвалидностью не так много.
— Человек стал инвалидом — не представляете, какой это перелом в сознании. И ему еще надо что-то кому-то доказывать. Он и так находится в достаточно непростой ситуации, а ему надо кого-то просить: «Мне бы вот за хлебом сходить… И в аптеку. И до поликлиники. А еще я хочу летом в парке погулять». Это ведь простые человеческие потребности.
***
Штраф для юридических лиц за уклонение от исполнения требований к обеспечению доступности для инвалидов различных объектов и услуг — от 20 до 30 тысяч рублей (статья 9.13 КоАП РФ). Как средняя зарплата по городу.
В 2015 году утвердили региональную «дорожную карту» — план мероприятий по повышению значений показателей доступности для инвалидов объектов и услуг в Томской области на 2015-2030 годы. Цели: обеспечить условия доступности для инвалидов различных объектов и условия для беспрепятственного пользования услугами в различных сферах жизнедеятельности, полноценная интеграция инвалидов в общество.
Результатом реализации «дорожной карты» является повышение к 2030 году значений показателей доступности для инвалидов объектов и услуг (по данным сайта облдепартамента социальной защиты населения).
Таблица повышения значений показателей — составлена. Перечень мероприятий для достижения значений показателей — сформирован. Отчеты о достигнутых показателях — пишутся...
