Больше чем благотворительность: как в Томске работает Красный Крест
Здесь помогают оперативно и заботятся о тех, от кого отвернулось общество. Здесь учат правильным действиям в экстренных случаях и милосердию к ближнему
— Неправильное использование жгута может привести к гибели тканей и ампутации конечности. А при ожогах не помогут ни сметана, ни капуста, ни другие продукты питания, — говорит Кристина Качурина, тренер Российского Красного Креста по первой помощи. — Многие путают первую помощь с первой медицинской, которую оказывают врачи скорой. А до них помочь может обычный прохожий, который случайно оказался на месте происшествия. Его быстрые и правильные действия могут спасти жизнь человеку.
Знания, которые спасают
С 1996 года в томском отделении Российского Красного Креста (РКК) людей обучают простым методам оказания первой помощи с использованием подручных средств. Это двухдневные курсы на 16 либо на 8 часов. Есть и 2-часовой курс для детей от 6 до 13 лет. За все время обучение прошли более 4 тысяч человек.
— Возраст у всех разный, отношение к учебе — тоже, — рассказывает Кристина. — Есть люди пенсионного возраста, которые всю жизнь прикладывали к ожогу картошку, но готовы воспринимать новые знания. А некоторые учителя ОБЖ не желают следить за изменениями в первой помощи, хотя информация в учебниках давно не соответствует реальности — она с 90-х годов не обновлялась. Если за рубежом детям с 6 лет сразу дают правильную информацию, то у нас сами учителя учат тому, что сейчас не действует.
— У нас 80 % практики: мы и на манекенах тренируемся, и перевязки делаем, и многое другое. Незнакомые люди уже с первого дня общаются и друг другу помогают — здорово за этим наблюдать, — дополняет Александра Киреева, инструктор РКК по первой помощи. — Отсиживаются, в основном, те, кого прислали школы и другие организации. Такие люди не заинтересованы, не понимают, что здесь не кружок макраме, а знания, которые нужны в жизни каждому. Ведь с нами и нашими близкими может произойти все, что угодно, в любой день и в любую минуту.
По словам инструкторов РКК, возрастные люди в целом ответственно подходят к вопросам помощи и безопасности жизни. Иногда приходят с недоверием, но потом вникают, слушают и участвуют. Часто приходят те, у кого до этого в жизни были серьезные ситуации, и теперь они хотят научиться помогать правильно.
Программа первой помощи разработана Международным комитетом реаниматологов и утверждена Министерством здравоохранения РФ. Ее обновляют каждые четыре года в Женеве на основе медицинских исследований, чтобы сделать первую помощь более эффективной, простой и менее затратной по времени, уточняют инструкторы. К примеру, раньше сердечно-легочная реанимация включала 15 компрессий и 2 вдоха, а сейчас — 30/2. Последнее обновление было в 2020 году и касалось помощи в условиях эпидемии: как помогать и при этом не заразиться.
— Мы в знакомых-то не можем быть 100 % уверены, а болеет ли чем-то посторонний человек — вообще не знаем. Может, у него туберкулез в открытой форме. На курсе мы проговариваем все эти нюансы, — говорит Александра. — Если близким мы будем делать сердечно-легочную реанимацию по стандарту, то постороннему — только компрессии, без искусственной вентиляции легких, чтобы не заразиться воздушно-капельным путем.
По словам Егора Хонина, волонтера и SMM-менеджера томского Красного Креста, людей, готовых реагировать на экстренную ситуацию и помогать, немного. Тех, кто готов учиться навыкам первой помощи, еще меньше. Большая проблема в нашей стране — это один готовый помочь человек из десяти, стоящих возле пострадавшего. Если бы люди чаще проходили курсы первой помощи, неравнодушных было бы намного больше, уверен он.
Кто-то просто боится навредить человеку в процессе оказания помощи, хотя по закону, даже если что-то пойдет не так, стремление спасти жизнь другому ставится выше вероятной ошибки. На курсах подробно разбирают и разбивают эти предрассудки.
К сожалению, есть люди, не готовые нести личную ответственность за других, что приводит порой к печальным последствиям, говорит Кристина. Например, педагоги.
— Говорят, что в случае чего вызовут родителей, но к ребенку не подойдут. Говорю им: в смысле, не подойдете? А если ребенок подавился и у него полная непроходимость дыхательных путей? У вас есть от 40 секунд до 2 минут, чтобы его спасти и вытащить инородный предмет. Хоть один родитель за это время к вам приедет? Да вы даже номер набрать не успеете.
— Есть у них какая-то установка, что педагогам нельзя физически прикасаться к ребенку — они на это ссылаются и рассчитывают на то, что в учреждении есть медкабинет. Но в некоторых садах и школах нет медиков, а где есть — работают неполный день, — отмечает Александра. — В случае ЧП в образовательном учреждении сначала сообщают руководству, затем в медкабинет, затем родителям, и только потом вызывают скорую помощь. Это, честно, катастрофа.
Порядок действий должен быть совсем другой, убеждены инструкторы: сначала — первая помощь и скорая, а потом все остальное.
Проверка на прочность
В экстренной, стрессовой ситуации человек часто непредсказуем. Лучше иметь знания и навыки, которые могут пригодиться в таких случаях, нежели не иметь их вовсе.
— Мы создаем условия, приближенные к реальным, и люди действуют в них по-разному. Про кого-то думаем: вон какой здоровенный мужчина — уж он наверняка все сделает правильно; а у него вдруг психологический ступор случается. А маленькая хрупкая девушка наоборот уверенно раздает команды и перевязывает пострадавших, — говорит Кристина.
С февраля месяца томский Красный Крест проводит специальную практику (в томском Красном Кресте ее называют «трэш-практикой»), погружая людей в различные экстренные ситуации по заранее придуманному сценарию. Имитируют, скажем, взрыв: повсюду кровь, все раскидано, какая-то женщина бегает в истерике, у кого-то рука сломана... В таких условиях людям нужно действовать быстро, вспомнить, что нужно делать, и правильно применить свои навыки.
— Одна девчонка подумала, что это реальная человеческая кровь, и настолько впечатлилась, что у нее была истерика и ее успокаивали. В итоге она нашла для себя задачу — вызывала скорую, — вспоминает Александра. — А на практике в лесу вместе с поисковым отрядом «ЛизаАлерт» мы искали четырех человек: по легенде, одного медведь задрал, у другой палка в ноге, третья — без руки… Трэш-практика показывает человеку, чего он стоит и какой реакции может ожидать от себя в настоящей экстренной ситуации.
По сценарию, обязательно есть человек, который играет роль скорой помощи: ему звонят, он спрашивает, что случилось и где... Часто в обычной жизни люди не умеют правильно вызывать скорую, поэтому отработка такого диалога на курсах тоже полезна, говорят инструкторы. Многие приходят к ним на курсы, чтобы побороть свои страхи: боязнь крови, травм и так далее. И им это удается.
В помощь государству
По сообщению общественной организации «Российский Красный Крест», главная ее цель — помочь нуждающимся. РКК помогает жертвам бедствий и уязвимым категориям населения, заботится об одиноких пенсионерах, инвалидах и многодетных семьях, о внутренних и иностранных мигрантах, которые тоже часто остаются без помощи.
Отделения РКК быстро реагируют и поддерживают пострадавших во время ЧС, при необходимости организуют сбор средств, продуктовые посылки и гигиенические наборы. Департамент регионального развития Центрального аппарата РКК помогает отделениям в решении проблем и организации работы.
Сегодня региональные отделения расширяют направления работы, реализуя новые проекты и программы, чтобы помочь большему количеству человек, говорится в сообщении.
— Опыт разных стран показывает, что общественные организации должны активнее брать на себя такие функции. Например, в Германии Красный Крест выполняет функции скорой помощи: у них есть свои «кареты». А Канадский Красный Крест предоставляет медицинское оборудование тем, кто лечится и проходит реабилитацию дома. В развитых странах многие общественные организации берут на себя некоторые обязанности государства и включаются в помощь людям, — отмечает Егор Хонин.
С 2012 до 2017 года за счет средств областной субсидии в томском Красном Кресте первой помощи обучились учащиеся школ и техникумов, педагоги ОБЖ и тренеры школы бокса. В последний раз около 600 тысяч рублей выдавали на 8 месяцев, и в субсидию включались расходы на содержание офиса отделения. Сейчас финансирования нет, а в грантах расходы на коммуналку не предусмотрены, поэтому курсы первой помощи на платной основе — единственный источник прибыли томского Красного Креста. Правда, из-за пандемии поток слушателей на 40 % сократился.
— Трудновато, но справляемся, — говорит Любовь Качурина, председатель томского Красного Креста с 2016 года. — До этого тоже было тяжело, когда в 2013 году из России ушел Глобальный фонд. При нем было полное обеспечение — около 8 миллионов в год. У фонда была серьезная программа помощи больным туберкулезом: лекарства, продукты, одежда. По Томской области было 22 куратора и 150 волонтеров, которые мотивировали людей на лечение; мы работали вместе с тубдиспансером и фельдшерскими пунктами. А потом все это резко прекратилось.
С заботой о человеке
Несмотря на трудности, они продолжают писать гранты, реализовывать проекты и помогать людям. В последнем проекте «Со знанием дела»: организация первой помощи на поисках пропавших людей» 48 томичей-добровольцев обучили навыкам оказания первой помощи. Теперь они вместе с поисковым отрядом «ЛизаАлерт» участвуют в поиске тех, кто потерялся.
У Красного Креста есть и своя поисковая работа — восстановление семейных связей.
— Например, во время Великой Отечественной Войны захоронили человека в Польше, и его родственники ищут документы, место захоронения и т.д., — поясняет Любовь Анатольевна. — У Российского Красного Креста в те годы была вся информационная база. Наш специалист помогала найти входы-выходы: что и куда писать, и нескольким людям мы помогли.
Проект «Свобода. Здоровье. Семья» от Фонда президентских грантов — о профилактике социально значимых заболеваний в местах лишения свободы: ВИЧ, туберкулез и т.д.
— Я вхожу в общественно-наблюдательную комиссию за соблюдением прав заключенных в местах лишения свободы. Мы встречаемся с осужденными, разговариваем, раздаем листовки. Настраиваем ВИЧ-инфицированных, готовящихся к освобождению, на то, чтобы они встали на учет в СПИД-центр и принимали терапию. Ведь сейчас с ВИЧ можно жить долго и иметь здоровых детей, — отмечает председатель.
Месяц назад стартовал еще один проект, связанный с профилактикой ВИЧ-инфекции. Заключенные выходят на свободу, проходят экспресс-тестирование, и при положительном результате их сопровождают в СПИД-центр для постановки на учет и назначения терапии. Каждого человека «ведут» до момента, когда вирусная нагрузка станет неопределяемой. Проект финансирует благотворительный Фонд Элтона Джона, срок — 4 года.
— В проекте мы одна команда, где каждый делает свое дело, серьезное и ответственное. Фонд дает средства, а мы делаем все возможное, чтобы облегчить жизнь людям, которым трудно, — говорит Любовь Анатольевна. — Еще мы работаем с реабилитационными центрами, где помогают с жильем и с трудоустройством. Человек приходит — ему дают переночевать, покушать и работу. Он потихоньку-помаленьку встает на ноги и обратно в колонию уже не вернется.
С 2017 года томское отделение работало с фондом «Продовольствие-Русь»: каждый год приходили фуры с гуманитарным грузом до 17 тонн, который распределяли людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Но из-за пандемии все прекратилось, с сожалением говорит председатель. Она руководит томским Красным Крестом с 2016 года и уже знает все организации, которым помощь нужна постоянно: Шегарский психоневрологический диспансер, хоспис, детские дома и другие.
По словам сотрудников томского отделения РКК, функции организации хоть и вспомогательные, но не менее важные. Они работают с социально незащищенными и сложными категориями граждан напрямую, а службам МЧС, поисковым отрядам и другим структурам помогают эффективнее выполнять их работу.
