По старой памяти: кони-чемпионы и «народный тотализатор» у томичей
Как проходили конские бега на ипподроме в дореволюционном Томске
О славной истории томского ипподрома, которая началась в 1879 году и закончилась век спустя, нам известно многое. А какова была атмосфера на конских соревнованиях, что ощущали и думали современники, собиравшиеся по воскресеньям на ипподроме? Об этом нам поведают репортеры томского дореволюционного «Сибирского вестника».
И в снег, и в непогоду?
Объявления о проведении бегов на томском ипподроме появлялись на страницах томской периодики довольно часто, отчего можно было подумать, что соревнования шли в Томске круглый год. На самом же деле они проходили по сезонам: зимним считался тот, который захватывал февраль и март, а летний включал в себя август и сентябрь. Иногда объявления о бегах можно было встретить и в январе, и в мае: этот вид спорта был очень популярен у томичей. Общество охотников конского бега обычно старалось увеличить количество беговых дней.
Но не все так просто было с их организацией: препятствием номер один была… погода! Скачки не проводились в сильный мороз, под проливным дождем, во время грозы, при весенней и осенней распутице, когда раскисали дорожки. Одним словом, «попасть в масть», чтобы в одно из намеченных воскресных дней была безветренная, ясная погода, было довольно трудно.
Так что во многих репортажах о проведенных скачек журналисты упоминали именно погоду:
«...состязание на 3-й приз не состоялось из-за ненастной погоды. Вследствие этого же состязания на 1-й и 2-й призы происходило на грязном ипподроме» (СВ. 1894. № 101)
«В случае ненастной погоды бег может быть отложен» (СВ. 1894. № 106)
«…метель, вьюга, сильный мороз, так что ипподром не может представить особенных удовольствий..» (1894. № 33)
«Третий день бегов в Томске 26 февраля, происходивший при сильном ветре и морозе 16 градусов, но по очень легкой дорожке бега, привлек очень много публики благодаря интересу бега, так как было два приза для кровных рысаков и никогда не бывалый в Томске троечный приз» (СВ. 1895. № 25).
«Погода в день бега была хотя и прохладная, но приятная, без ветру, а беговой круг довольно тяжел от шедшего накануне бега дождя» (СВ. 1895. № 97пр.)
«Во время бега несколько раз шел дождь» (СВ. 1895. № 100пр.).
«Бега на томском ипподроме, назначенные по программе на 11 февраля и отложенные по случаю сильных морозов до следующего воскресенья, состоялись 18 февраля при 4 градусах мороза и довольно легкой дорожке бега» (СВ. 1896. № 39)
«Август месяц очень незавидным оказался для Общества охотников конного бега. Бега состоялись только в первое воскресенье, в остальные же воскресенья было ненастье, да и вообще полотно ипподрома, благодаря почти 3 неделям ненастья, очень тяжело. Таким образом, августовские бега перенесены на сентябрь» (СВ. 1896. № 186).
Но бывало, что погода радовала, и тогда газета с удовольствием подчеркивала:
«Второй день бегов на томском ипподроме прошел очень оживленно благодаря хорошей погоде и многим участвовавшим в бегах лошадям» (СВ. 1896. № 45).
«Прекрасная безветренная погода собрала на ипподроме много публики, игра в тотализатор шла бойко» (СВ. 1900. № 25).
Кстати, в начале века все отчеты о бегах составлялись журналистом, который подписывался «Спортсмэн».
«Спортсмены-коневоды»
«А как же лето?» — спросите вы. Летом хорошая погода не редкость, и можно было бы спокойно проводить бега.
Однако летом состоятельные господа жили на дачах, а не в Томске — а ведь только такие люди могли держать скаковых лошадей. Одна лошадь-чемпион могла стоить до 400 рублей (около 600 тысяч на современные деньги), и это не считая их содержания и тренировок.
Фамилии владельцев периодически упоминались в репортажах с бегов. Это были представители известной томской купеческой династии Фуксман: А.Ф. Фуксман владел жеребцом по кличке Страстный, И.Л. Фуксман — лошадями Лиходей, Воля, а также серой кобылой Радость.
Заводчица Ф.С. Пастухова упоминалась как владелица вороной кобылы-чемпионки Тамары и серого жеребца Нагиба, также бравшего первые призы на скачках. Еще один купец, Е.И. Королев, был владельцем вороного жеребца Дорогого и вороной кобылы Туча.
Засветились как коневладельцы управляющий контрольной палатой старший советник М.К. Шпейер, дирижер А.А. Ауэрбах (вороная кобыла Шустрая завода Пастуховой), владелец магазина Дистлер (каурая кобыла Чародейка), купец К.И. Иваницкий (серый жеребец Летун, вороной жеребец Атаман), владелец пивзавода К.Я. Зеленевский и другие.
А президентом общества в конце XIX века был сам губернатор, генерал-майор А.А. Ломачевский.
Надо сказать, что именно принадлежность членов общества к высшему классу приводила иногда к срыву бегов, как это было, к примеру, в 1895 году. Газета извещала:
«Назначенные на воскресенье 10 сентября бега на томском ипподроме были отложены по случаю приезда в этот день господина министра государственных имуществ т. с. А.С. Ермолова» (СВ. 1895.№ 106пр.).
Казалось бы, как мог приезд министра повлиять на отмену бегов? Очень просто: почти все организаторы скачек его встречали в этот день на набережной:
«Вчера, 10 сентября, с 8 часов утра, собрались на пристань представители губернской администрации и представители городского общественного управления во главе с господином городским головой для встречи господина министра земледелия и государственных имуществ тайного советника Александра Сергеевича Ермолова.
Темные ночи и густой туман, а также и двухчасовая остановка на мели задержали прибытие своевременно казенного парохода «Томь», на котором должен был прибыть г. министр, на несколько часов: вследствие чего вместо предполагаемого прихода к 9 часам утра пароход прибыл в 4 часа дня» (СВ. 1895. № 106 пр.).
К этому времени на пристани собрались все: и исполняющий обязанности губернатора (сам губернатор приехал вместе с министром на пароходе), и управляющий контрольной палатой, и томский городской голова, и так далее. Было не до лошадей: по городу вокруг министра «скакали» сами коневладельцы.
«Во втором забеге шел Летун»…
Из объявлений и репортажных описаний бегов можно узнать, что в забегах участвовали лошади разных категорий: «кровные», «инохоцы-одиночки», «скаковые лошади», «рысистые простой породы», «иноходцы с пристяжкой» и другие. Количество соревнующихся лошадей было разным.
Журналисты показывали хорошее знание контекста проводимых скачек. Так, описывая выход одной из лошадей, корреспондент «Сибирского вестника» подчеркивал:
«Булат появился на ипподроме с завязанными ногами, так как в одной из последних проездок засек ногу. Несмотря на это, он прошел первый круг почти голова в голову с Тамарой» (СВ. 1894. № 22).
На этой фотографии из дореволюционного томского журнала видно, что люди готовы сидеть и болеть за своих любимцев даже зимой, главное — хорошо укутаться!
Сухие газетные строчки давали возможность представить, какие страсти бушевали на соревнованиях:
«Все шансы были на стороне Булата, потому что после первого конца Булат всегда сбрасывал большие секунды, но, вероятно, по причине засечки, на втором круге сделал длинный сбой, потерял несколько секунд и бежал вообще теперь, как нам казалось, в некоторой степени задержанным, вероятно, по причине больной ноги» (СВ. 1894. № 22).
Согласитесь, буквально слышен стон разочарования тех, кто поставил на фаворита?
А вот Тамара, напротив, в этот день выступила отлично:
«Тамара, недурно управляемая наездником, прошла все концы на равных шансах с Булатом, но на последнем, как лошадь очевидно довольно стойкая, пришла к столбу резвее на 5 секунд, пройдя всю дистанцию в 9 минут 20 секунд» (СВ. 1894. № 22).
Девять минут стресса и ура, выигрыш в кармане!
Было заметно, что к некоторым лошадям журналисты относятся особенно тепло:
«Страстный ехал один на секунды, и опять не повезло этой резвой лошади, на этот раз он не срывал, а прошел спокойным и верным ходом дистанцию и по часам публики в одни секунды с Дорогим, но оказалось, что по секундомеру бега он был на 8 секунд тише, что многих и разочаровало» (СВ. 1895. № 25).
«Летун принял замечательно резво: первый круг совершил без восьми и всю дистанцию кончил с небывалою для Томска резвостью 5 – 41 с одним сбоем» (СВ. 1896. № 39).
А некоторыми конями репортеры откровенно любовались:
«Тройка «Чубарых» Г.И. Фуксмана… произвела большой эффект оригинальностью, мастерским подбором и резвостью, так что невольно даже не хотевшего заставляла ею любоваться» (СВ. 1895. № 25)
«На бегу мы видели чистокровную английскую лошадь, купленную на заводе покойного гр. Красинского, принадлежащую офицеру господину Волкову. Все любовались ее чудными формами, и владелец был так любезен, что по окончанию бега показал ее на скаку, пройдя половину круга» (СВ. 1895. № 100пр).
«Тотошка» — значит «тотализатор»
На трибунах тем временем кипели собственные страсти. Соревнования, к счастью, проводились днем, так что на пьянство здесь не жаловались. Скачки всегда начинались в час дня, а вот заканчивались в зависимости от того, как долго шли бега, ориентировочно до пяти часов вечера. Для зрителей работал буфет, играл «хор музыки».
Об организации мест на ипподроме газета сообщала:
«На здешнем ипподроме, как известно, отгорожены для зрителей места, ценою 1 рубль, 50 коп. и 25 коп. На рублевых местах, налево от здания ипподрома, устроена эстрада; справа такая же — и на обеих поставлены скамейки. За четвертак конный спорт можно видеть через городьбу, вдоль которой тоже имеются скамейки» (СВ. 1895. № 95).
Правда, скамейки эти, по наблюдениям журналистов, «по назначению» не использовались:
«Публика сначала стоит у изгороди, затем влезает на нее, сидит на ней, а потом, когда перекладина уступает напору десятка дюжих молодцов и ломается, часть публики кувыркается чуть не на полотно бега. Среди публики устраивается и пари, и жюри: Иван мажет за «лыску», а Степа за «бурку»: «лыска» выигрывает, и Иван торжествующе берет Степана за шиворот, предлагая отдать «промазку». Степан упирается, и происходит милое, полушутливое «жюри» под бока друг друга, вмешивается полиция и в результате свалка» (СВ. 1895. № 95).
Обратите внимание на зрительские места: они были буквально забиты народом, а еще выделяются отдельные фигуры женщин-болельщиц
Фельетонисты, в свою очередь, «прохаживались» по увлеченности бегами со стороны женщин. Описывая осеннюю распутицу, автор фельетонного раздела «Чем мы живы» писал:
«Недавно как-то пришлось мне побывать на бегу и видеть, в какой азарт входят барыньки. Сначала я впал даже в ошибку, приняв их за завзятых коневодов, тем более что барыни облачились в новомодные мужские шинели, не позволившие определить издали, что это за существа; но, вглядевшись поближе, я убедился в своей ошибке. Дело в том, что хотя барыни горячились, ставили на пари довольно порядочные куши и, несомненно, проявляли все признаки некоторого знакомства с отдаленным от нас «тотошкой», но проделывали все это они торопливо, неумело, без толку, чисто по-женски…» (1894. № 33).
Вообще к самой идее тотализатора журналисты относились весьма положительно, и оправдывали появление «народного тотализатора»:
«Оказывается, что устав Томского общества охотников конского бега вменяет в обязанность обществу по возможности не распространять тотализатор и делать его доступным лишь достаточному классу людей. С этой целью общество устроило свой тотализатор таким образом, что услугами его могут пользоваться лишь те, кто занял места, оплаченные одним рублем, которых, кстати сказать, имеется в ипподроме довольно ограниченное количество… лишенные права участвовать в тотализаторе, посетители галереи устраивают свой» (СВ. 1895. № 97пр).
Сибиряк: звучит спортивно!
Газетные материалы позволяют говорить, что Томским обществом охотников конского бега поощрялось именно сибирское коннезаводство. Например, 4 сентября заявлялись призы общества — 100 рублей и 75 рублей — «для жеребят и кобылиц, рожденных в Сибири, не моложе пяти лет, призов в полном возрасте не бравших, а также 50 рублей для скаковых лошадей сибирской породы, призов не бравших» (СВ. 1894. № 102). Такие же суммы вручались и владельцам породистых лошадей.
Зимой журналисты часто писали о «легкой дорожке бега»: хорошо утоптанной, ровной, позволяющей лошадям проявить свой беговой потенциал
Вообще конезаводы высоко ценили породистых лошадей. Говоря о Лиходее Хреновского государственного завода, который пришел первым, «оставив соперников за флагом», репортер добавлял:
«...этим выигрышем приза Лиходей доказал, как много значит порода и кровь в лошади — стоит только ей заняться, и она всегда оправдает свои достоинства» (СВ. 1895. № 97пр).
Но и лошади местных пород высоко котировались на бегах:
«Скачки эти своею оригинальностью чисто местного духа и тем азартом, какой они возбуждают в публике, много оживляют бега, но мало удовлетворяют истинных любителей спорта, как состязание кровных рысаков» (СВ. 1895. № 97пр).
Азарта же публике добавляло то обстоятельство, что сибирские лошади были, говоря откровенно, «темными лошадками». В 1896 году, например, газета специально описывала происшествие на ипподроме:
«Интересный случай, происшедший во время бега 25 февраля на приз общества для лошадей простой сибирской породы: была записана лошадь А.И. Петрова — серый жеребец Гордый, которого никто не знал и потому в тотализатор за него никто не держал, а между тем он взял первый приз, и потому возник вопрос, кому выдавать деньги по тотализатору. Решено было выдать пришедшей за ним следующей по резвости лошади» (СВ. 1896. № 45).
Совмещая приятное с полезным
Томское общество охотников конного бега (существовало с 1886 года) предпочитало проводить общие собрания в те же дни, когда были проходили скачки.
Так, в 1895 году, во время летнего сезона бегов, 3 сентября, в воскресенье, в час дня на ипподроме были запланированы соревнования, а на семь часов вечера было назначено общее собрание членов Томского общества охотников конского бега. В повестке дня указывалось:
1. Заявление члена общества К.И. Иваницкого.
2. Предложение г. вице-президента общества об изыскании средств для продолжения сезона бегов.
3. Ввиду отказа от занимаемой должности вице-президента Г.И. Фуксмана избрание нового и старших членов» (СВ. 1895. № 102пр).
Судя по газетному отчету, вице-президенту отказаться так просто не удалось: «Уступая желанию и просьбе господина президента, Г.И. Фуксман согласился остаться дослуживать свой срок избрания». (СВ. 1895. № 103пр).
Томский губернатор А.А. Ломачевский коней, судя по всему, не держал, но бега посещал регулярно и от своих обязанностей президента не уклонялся. Газета периодически подчеркивала: «На бегах присутствовал и руководил розыгрышем призов господин президент общества томский губернатор А.А. Ломачевский, которым и были переданы призы выгравшим владельцам лошадей» (СВ. 1895. № 97пр).
Общество объединяло людей, которые действительно любили лошадей и скачки. О тех, кто ездил плохо и калечил лошадей, газета писала со злым сарказмом:
«В прошлый день рысистых бегов публика имела случай видеть замечательную в своем роде езду одного спортсмена-владельца. Это была поистине «варварская» езда. Уж на что скверно проехал другой спортсмен-владелец, но первый в смысле плохой езды оставил его за флагом, ибо сам остался бы за двадцатью флагами, если бы таком призе существовал флаг. Публика смеялась, а ездок улыбался. Из этого ясно, что он человек веселый, добродушный…мало ли у нас «любителей», вернее «губителей» конского спорта» (СВ. 1895. № 24).
Делайте ставки, господа!
А в заключение проверим вашу интуицию! Представьте, что на дворе 1904 год, вы сидите на томском ипподроме, рассматриваете программу скачек и решаете, на какую лошадь поставить.
Вот список:
Первый забег (приз — 100 рублей):
- Боевая – М.Л. Якс-Квятковский;
- Нарядный – А.Г. Рушман;
- Пролетный – С.Ф. Тидин.
Второй забег (приз — 100 рублей):
- Красавец – Ф.Г. Бехметенев;
- Струна – С.Ф. Тидин;
- Осока – И.Г. Керженцев;
- Лемех – С.Ф. Тидин.
Третий забег (приз — 400 рублей):
- Туча – А.К. Королева;
- Пыль – Н.Н. Некрасов;
- Упор – В.О. Моралев;
- Перемена – Н.Н Некрасов;
- Промежуточный – М.Л. Якс-Квятковский.
Четвертый забег (75 рублей):
- Газетчик – В.Н. Огнев;
- Догоняй – С.Ф. Тидин;
- Воронко - А.И. Кузнецов;
- Нежданный – А.И. Кузнецов.
Пятый забег (25 рублей):
- Толпой – С.Ф. Фидин;
- Пахарь – В.И. Огнев;
- Урал – А.П. Кузнецов;
- Воронко – Т.Т. Черняков;
- Веселый – Н.А. Ростовцев.
Итак… на кого поставите? Итоги забегов — после фотографии!
Первый забег: 100 рублей получил Пролетный.
Второй забег: 100 рублей получил Лемех.
Третий забег: 400 рублей получил Промежуточный.
Четвертый забег: 75 рублей получил Догоняй.
Пятый забег: 25 рублей получил Веселый.
И такие развлечения были у томичей в дореволюционное время.
Смотрите также:
Лед не чистить, от собак убегать: весна в дореволюционном Томске
Непрерывность парков: где гуляли и веселились жители дореволюционного Томска
