Война, которую замалчивали

Четверть века недавно отметили с момента вывода советских войск из Афганистана. Что значит эта дата для томичей, несших службу в неспокойной стране? Какие воспоминания связаны у них с этой войной? Об этом нам рассказали Виталий Феськов, помощник председателя Томского союза ветеранов Афганистана, и Евгений Федоров — член правления Союза ветеранов Афганистана Кировского района.

Отбивали пилотов у моджахедов

Евгений Федоров одним из последних покинул эту страну. Оставшихся советских солдат, рассказывает он, хотели даже переодеть в форму афганских военнослужащих, чтобы они были менее заметны и уязвимы для боевиков — моджахедов. Но обошлось без переодеваний — вывод войск и без того был организован достаточно грамотно. Хотя свои коррективы в планы военных вносила погода.

— Мы обеспечивали вывод вертолетов, — делится Федоров. — 10 февраля должны были пересечь советско-афганскую границу, но был густой снегопад, видимость нулевая. Поэтому ни самолеты, ни вертолеты в воздух не поднимались. А когда белая мгла рассеялась, случился эксцесс — сбили вертолет командира нашего 50-го смешанного авиаполка. Мы отправились на его поиски — по закону войны, раненных и убитых товарищей в беде не оставляют.

Однако поиски не увенчались успехом из-за вновь усилившегося снегопада, да и радиомаячок, по которому определяли местонахождение сбитого летчика, молчал. В итоге советский офицер в последние дни войны пропал без вести. Это был полковник Александр Голованов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. А поисково-спасательный отряд, в котором служил Евгений Федорович, смог покинуть Афганистан только в ночь на 16-17 февраля.

Несмотря на этот случай, большинство поисково-спасательных операций завершались удачно. Были они крайне опасными. Дело в том, что моджахедам, если они брали летчика живым, выплачивали огромные деньги. Потому они вели настоящую охоту за советскими пилотами. Чтобы выручить товарищей, приходилось вступать с боевиками в ожесточенную схватку.

— Если вертолет совершал аварийную посадку, члены экипажа, если они не сильно пострадали, обозначали место крушении дымовым сигналом и бежали в горы. Мы обнаруживали их по радиомаячку, подлетали и забирали. Хотя нередко приходилось вместе со спецназом отвоевывать их у моджахедов.

Создали бесперебойную связь

А вот Виталий Феськов заходил в Афганистан в числе первых — в декабре 79-го года. Он был лейтенантом, окончил в июле того года Высшее военное командное училище связи в Кемерово. Попал служить в Среднеазиатский округ, в Уральск, в батальон тяжелых тропосферных станций. Оттуда его батальон вскоре перебросили в Афганистан. Для всех это стало полной неожиданностью.

— Страшно ли было попасть на войну? Конечно, но ощутили мы это не сразу, — вспоминает Феськов. — Сначала нас встречали цветами, махали флагами. Афганская армия была нашим союзником в борьбе против исламских радикалов, пытавшихся свергнуть законное советское правительство. Но когда начались провокации возле наших блокпостов, военных городков, тогда мы поняли, что все серьезно...

Батальон, в котором служил Виталий Феськов, поставленную задачу выполнил на «отлично»: в условиях войны установил качественную бесперебойную связь. Такую, что она вошла в учебники по военной истории, ее до сих пор изучают, пишут по ней кандидатские диссертации.

— Горы там крутые, труднодоступные, — рассказывает ветеран Афганистана. — Мы умудрялись затаскивать на них тяжелые тропосферные станции, пяти-семиметровые антенны. Машины с оборудованием поднимались по горному серпантину задним ходом — чтобы не перевернуться. Для установки антенн приходилось вворачивать в гранит анкерные колы — на это ушла уйма наших сил. И все это мы делали под обстрелом моджахедов, которые вели партизанскую войну в горах. Проблем было достаточно, особенно в первое время, когда еще не были отлажены ни тыл, ни снабжение. Даже голодать приходилось, потому что колонны с продовольствием, с боеприпасами тоже шли под обстрелом, делали остановки.

Защищали от реальных угроз

После вывода советских войск афганскую кампанию объявили провальной, бессмысленной. Но томские ветераны так не считают. Они уверены, что защищали свою страну, а значит, жертвы среди солдат и офицеров были не напрасны.

— В Афганистане был бардак, внутренний конфликт, который разжигали США, всячески поддерживая боевиков, — объясняет Евгений Федорович. — Наркота мощным потоком хлынула бы в Советский союз вместе с оружием, порнографической продукцией, экстремистской идеологией, если бы туда зашли американцы, мечтавшие развалить нашу страну, развратив общество.

— Кроме наркоугрозы, была и другая веская причина для ввода советских войск, — добавляет Виталий Иванович. — США стремились разместить в Афганистане ракеты, которые могли бы достать до любого нашего промышленного региона. Если бы американцам удалось это сделать, под их контролем находились бы Урал, Западная и Восточная Сибирь, Поволжье, не говоря уже о южных советских республиках. Мы не могли этого допустить…

По словам моих собеседников, первым смертоносное дыхание войны ощутил Туркестанский округ, который до афганской кампании был этаким «спальным» районом, тихим и спокойным. Мобилизация проходила в Туркменистане, Узбекистане, Таджикистане. Из уроженцев этих республик, а также воинских частей сокращенного состава и была создана 40-я армия, которая первой вошла в Афганистан.

— Среди новобранцев было много взрослых мужчин, отцов больших семейств. И первые потери, причем немалые, были среди них. Многие дети осиротели, жены овдовели, — рассказывает Феськов. — Руководство страны не без оснований стало беспокоиться о том, что в республиках начнутся социальные волнения. Поэтому уже через несколько месяцев туркменов и узбеков вернули домой, а на войну отправили солдат-срочников — в основном, русских, украинцев, белорусов, казахов.

На подвиг шли сознательно

Первые годы войны советское руководство замалчивало афганские события. Хоронили погибших секретно, под покровом ночи. Но страшную правду не удавалось сохранить втайне, поскольку во все уголки страны приходили цинковые гробы, возвращались ребята, рассказывали об ужасах войны.

— Пошла народная молва. Люди стали воспринимать эту войну как очень жестокую, кровопролитную, — вспоминает Федоров. — Если батальон отправляли в Афганистан, то с парнями прощались, как с покойниками. И молодые люди старались «откосить» от призыва на войну, в армии было много членовредительства.

Сам Евгений попал в Афганистан против своей воли. Дело было так: в воинской части построили роту, сказали: «Кто пойдет в Афганистан — пишите рапорта». Процентов восемьдесят ребят так и сделали — кто-то был пламенным патриотом, кто-то просто не хотел упасть в глазах товарищей. А у Евгения брат служил в Афганистане, он знал, что второго сына на войну не берут, и не стал писать рапорт.

— Нам, оставшимся двадцати процентам ребят, пообещали службу в Германии. Подали самолет Ил-76. Летим, смотрим в иллюминатор — сплошные горы. Закрались сомнения. А когда приземлись, поняли, куда попали, — раскаленный воздух, пограничники с собаками… Да, мы попали на войну практически принудительно, но не могу сказать, что мы были совсем беспомощными. Все-таки в учебке нас полгода учили стрелять из всех видов оружия, обращаться с рацией, кидать гранаты, рыть окопы. Одно обидно: страна дала нам лучшее оружие, но забыла одеть солдат и офицеров. В Афганистане у нас была «форма номер восемь» — что найдем, то носим. Ни маскхалатов, ни берцовых ботинок — по горам бегали в кедах, ноги в кровь стирали.

Правда, ходить на боевые задания никого не заставляли, добавляет ветеран Афганистана. Слабодушные могли отправиться на кухню или в кочегарку. Но потом эти ребята боялись заходить в казарму — их презирали. Были и те, кто сознательно шел на подвиг, рисковал своей жизнью ради выполнения ответственной операции. К сожалению, геройство чаще всего доставалось посмертно.

Подкармливали мирных жителей

Какое впечатление производил на советских военнослужащих Афганистан? Двоякое.
В горных селениях поражала нищета, в которой жила основная масса населения. Коврик из камыша на земляном полу, топчан и казан — вот и вся обстановка в доме. Вместе с тем, в любой лавке продавались японская аппаратура, швейцарские часы. И везли эти товары не столько для местных жителей, сколько для советских военнослужащих. Кое-кто перед отправкой домой покупал эти предметы невиданной роскоши.

— Мирное население относилось к нам хорошо. Во многом потому, что мы их подкармливали, — продолжает Евгений Федоров. — Зайдешь в кишлак, мальчишки тебя тут же окружают, кричат: «Шурави, шурави, дай тушенку». По-русски уже бойко разговаривали. Наши агитаторы раздавали полуголодным людям рис, муку, сахар, масло растительное, консервы... Собственно, мы ведь «кормили» афганцев и до ввода войск: строили им заводы, фабрики, чтобы поднять промышленность. Просвещали их — давали возможность учиться в советских вузах и ссузах. В Ташкенте, например, было создало ПТУ, в котором афганцы получали профессию и возвращались на родину работать. Поставляли технику. Построили им отличную дорогу через самый высокий перевал Саланг.

— Правительство оказывало эту помощь для того, чтобы страна становилась более цивилизованной, мирной, чтобы она пагубно не влияла на среднеазиатские республики. Нам не нужны были очаг исламского экстремизма на границе, наркотрафик, хаос. Поэтому присутствие в Афганистане советских войск было продиктовано стремление навести там хоть какой-то порядок, — сходятся во мнении ветераны.

Объединились в мирное время

К сожалению, когда наши военнослужащие вернулись на родину, руководство страны отвернулось от них: «Мы вас туда не посылали!». «Афганцам» ничего другого не оставалось, как вновь создать «боевое братство», чтобы отстаивать свои права, заявлять о своих проблемах. В каждом регионе появились Союзы ветеранов Афганистана. «Если б мы не держались вместе, пропали бы», — говорят они.

— Сегодня социальные выплаты ветеранам боевых действий составляют порядка двух тысяч рублей, — поясняет Виталий Феськов. — Льгот особо нет, санаторно-курортного лечения добиться почти невозможно, медицинские услуги — на общих основаниях, квартиру получить вообще нереально. Словом, служили не за страх, а за совесть, но остались практически без поддержки. «Афганцы» постепенно уходят из жизни, в прошлом году около 60 человек похоронили…

— Многие ведь здоровье на войне подорвали: ранения, антисанитария, непривычный климат, — добавляет Евгений Федоров. — Чего только стоит ветер Афганец, наводивший на всех ужас. Он внезапно налетает и шпарит сутки, чуть с ног не сбивает. А потом три дня пыль стоит, в легких оседает. Из-за этого у многих развились болезни дыхательных путей. С возрастом проблемы со здоровьем обострились.

Впрочем, добавляют ветераны, после Афганистана в нашей стране столько было потрясений — реформы, инфляция, монетизация, что все тяготы войны несколько поблекли, отошли на второй план. В мирной жизни тоже приходится сражаться — за достойное к себе отношение, за благополучие семьи.