Виктор Сиротин: «Томские охотники не рвутся идти на медведя»
Лето — сезон не только отпусков, но и активной охоты. И здесь у егерей и охотоведов работы через край: изо дня в день объезжать вверенную территорию и ловить браконьеров, среди которых не только томичи, но и жители соседних регионов. А тут еще и медведи, которые спешат нагулять жир перед зимней спячкой и активно ищут источники пропитания, все ближе подходя к населенным пунктам. Как пресекают незаконную добычу зверя, почему из томских лесов практически исчезли зайцы и как население помогает охотоведам, vtomske.ru рассказал Виктор Сиротин, начальник областного департамента охотничьего и рыбного хозяйства.
***
— Виктор Васильевич, в этом году ситуация с медведями в регионе складывается достаточно спокойно. Случаев нападения на скот, а уж тем более на человека не было, и это, конечно, хорошо. В чем причина того, что косолапые успокоились? Их вроде не стало меньше.
— Их не только не стало меньше — по сравнению с 2015 годом их количество увеличилось на 300 голов. Сегодня расчетная численность составляет примерно 9 200 особей. Причина в том, что территории сопредельного с нами Красноярского края были охвачены лесными пожарами, и животные мигрировали к нам. Такая ситуация происходит уже в третий раз. А так как в наших охотугодьях неплохая кормовая база, думаю, они так и останутся здесь.
Между тем, в этом году медведей вблизи населенных пунктов действительно мало. Ведь если подумать — что их влечет туда? Главная причина — несанкционированные свалки пищевых отходов и заброшенные дачные участки с малиной, смородиной и другими ягодами. Нужно понимать: выбросили вблизи населенного пункта пищевые продукты — ждите через пару дней медведей. А, кроме того, некоторые молодые особи проявляют интерес «к соседям», потому что познают окружающий мир. Что до кормовой базы, в этом году неплохой урожай ягод, правда, нет основного кормового объекта — кедрового ореха. Но мы думаем, медведи доберут необходимый жировой запас для зимней спячки.
— А разрешения на охоту как-то решают ситуацию с численностью медведей в Томской области?
— Последние три года наблюдается тенденция к снижению числа обращений за разрешениями на охоту на медведей. В 2015 году мы их выдали 69, было добыто 50 особей. В прошлом году — 32 разрешения, и было добыто 28 зверей. В этом году выдали 30 разрешений, и пока добыто лишь семь косолапых.
— С чем связан такой небольшой спрос?
— Охота на медведя — дело непростое. Опытных охотников-«медвежатников» становится все меньше, а для такой охоты очень важен опыт. Как и охотничьи собаки, за которыми нужен уход, дрессировка. Заяц отпор дать не может, а медведь — может. Чтобы начать охотиться на медведя, нужно долгое время ходить с опытным охотником, перенимать его знания и умения. Молодежи это не особо интересно, хотя кое-кто выезжает на охоту в составе больших групп. Кстати, уже 1 августа начинается сезон охоты на медведя, он продлится до 30 ноября. Посмотрим, сколько особей будет добыто по итогам года. Но самое интересное, что мы заметили: открылась охота, неделями мотаются охотники по тайге и не могут найти медведей. Заканчивается сезон — тут же повсюду видны следы мишек. Это хитрый зверь и умный.
— А как обстоит дело с численностью других зверей, на которых традиционно охотятся наши жители?
— На зайца выезжают охотиться более охотно: и группами, и в одиночку. Но тут другая проблема: численность его маловата. В области насчитывается 70 тысяч зайцев. А оптимальная численность — свыше миллиона. То есть реальная меньше оптимальной в 15 раз. Причем увеличить ее пока не получается: растет она, растет и численность рыси, для которых зайцы — кормовая база. Надо было в свое время разумно вмешаться в этот процесс: снять все запреты на изъятие зайца-беляка, не регулировать нормы отстрела. А у нас все было строго. В итоге вспыхнула туляремия, и выкосила зайцев, а затем перекинулась на ондатру. Во многих районах она полностью погибла. Есть надежда, что потихоньку численность зайцев вырастет — кормовая база для них неплохая.
Также численность снижается и у водоплавающих. Учетные работы не проводятся, но опросы говорят об уменьшении популяций. Особенно у утиных — на них открывается охота в последнюю субботу августа. Но тут мы мало что можем сделать: зимой от нас птицы улетают, весной возвращаются. Нужно охранять места их зимовки.
— А есть животные, численность которых в регионе близка к оптимальной?
— Есть. Например, соболя много. Из других куньих у нас представлен колонок и степной хорь, но так как они с соболем пищевые конкуренты, их мало. Интересная ситуация складывается с белкой — в последние годы ее численность тоже снизилась, зверьки мигрировали в степные территории. Впрочем, охота на белку — дело не особенно выгодное. Закупочная цена низкая, затраты на добычу высокие. Популярный объект охоты — барсук, потому как барсучий жир считается в народной медицине хорошим средством. У нас лимит на него 1 200 единиц, до 60 % этого лимита добывается. Полевая и болотная дичь особым спросом не пользуется. Есть эстеты, которые предпочитают охоту на куликовых, — вальдшнепов, например. Это красивая охота, с борзыми, но не для добычи, а удовольствия ради.
Копытные, конечно, у нас всегда пользовались спросом — чуть больше 1 800 разрешений выдается на лося и около 1 500 — на северного оленя. Охотниками разбираются все, а используют только порядка 80 % из них. Численность копытных ежегодно растет. Кстати, несколько цифр по добыче охотниками дикого мяса за охотничий сезон 2016/2017: для личного потребления в Томской области добыто 90 тонн мяса лося, 10 тонн мяса северного оленя, 17 тонн мяса медведя, мяса водоплавающей и боровой дичи — 78 тонн. Мясной продукции из дичи произведено на сумму чуть более 30 миллионов рублей. Продукции пушнины и изделий из меха — на 140 миллионов.
— А что у нас с бобром, которого хотели отстреливать специально из-за большого распространения?
— Охота на бобра будет открываться в октябре, но бобровым промыслом стоит заниматься, хорошо зная повадки животного. Увидеть и добыть его сложно, это очень осторожные животные. А если охотник молодой и не знает, например, что на воде бобра «бить» нельзя, допустит оплошность. Тут нужно подождать, понаблюдать. Вообще, охотятся на него не особо активно: шкура бобра имеет не очень высокую цену и очень трудна в обработке и выделке. Хотя бобровая струя в почете, потому что обладает лекарственными свойствами. Ну и мясо в личное потребление пойдет — оно экологически чистое, вкусное, полезное. Затраты на охоту большие, поэтому этот вид промысла у охотников не популярен. Но все равно бобра надо регулировать и добывать, иначе он нанесет больше вреда охотугодьям, чем пользы.
— Тема охоты напрямую связано с темой браконьерства. Как в Томской области обстоит дело с контролем за несанкционированной добычей животных?
— Под нашим надзором находится порядка 30 миллионов гектаров охотугодий. Около 20 миллионов из них переданы для ведения охотничьих хозяйств и 10 миллионов — оставлены под общедоступные охотугодья. Но все они находятся под непосредственным контролем и надзором наших охотоведов. Их сегодня всего 20 человек, чисто физически тяжело следить за всей подведомственной территорией. Чтобы вы понимали, в их полномочия, помимо надзора, также входит работа с населением, выдача разрешений на охоту, охотбилетов и так далее. Поэтому в плане контроля за правонарушениями мы работаем совместно с представителями УМВД и Росгвардии.
На все обращения они выезжают группой, в составе которой, помимо охотоведа, может быть представитель облдепартамента лесного хозяйства, общественник, сотрудник рыбнадзора. В зависимости от правонарушения составляется протокол. В прошлом году мы создали две оперативные группы, не привязанных к району и предоставлению государственных услуг: они оперативно и мобильно работают именно над выявлением случаев браконьерства.
— И как, успешно?
— Вполне. Количество рейдов выросло по сравнению с прошлым годом на 10%, за прошлый год их было порядка 2 100. Динамика в сфере нарушений правил охоты по КоАПу снизились. Речь идет об охоте вне установленных сроков или с транспортного средства, например.
В среднем за год выявляется около 500 административных нарушений, за которыми следуют штрафные санкции. Штраф от 500 до 2 000 рублей и лишение права охоты на срок до двух лет. А затем мы передаем информацию в Росгвардию, и таких нарушителей вообще могут лишить права на оружие. Чтобы вновь его приобрести, нужно пройти много процедур.
Зато увеличилось количество уголовных дел. Они возбуждаются в случае незаконной охоты на косулю (она у нас в Красной книге) или лося. Уже в этом году правоохранительными органами заведено 15 уголовных дел по фактам незаконной добычи лося и косули. Общий ущерб составил более трех миллионов рублей.
— С чем вы связываете рост числа уголовных дел в связи с незаконной охотой?
— С быстрым реагированием и участием общественности в пресечении и вскрытии фактов браконьерства. В населенных пунктах люди начинают охотно с нами работать и быстро сообщать о правонарушениях охотоведам. Раньше таких сообщений было меньше, но сегодня жители области наконец стали понимать, что это их охотничий ресурс и нельзя отдавать его браконьерам: они убивают их дичь. Вообще, радует, что у народа правосознание растет. Думаю, это связано с тем, что все больше и больше становится охотников, которые уважают традиции, законы и правила.
— Ранее замгубернатора Кнорр жаловался на то, что нередко браконьеры приезжали к нам из соседних регионов. А как сейчас?
— Действительно, кемеровчане, новосибирцы приезжали и беспредельничали на нашей территории. Местные жители без проблем оказывали им услуги по сопровождению, стоянке и размещению. И только недавно они наконец поняли, что сами пилят сук, на котором сидят. Перестали пособничать браконьерам. Поэтому сегодня в их числе остались, в основном, наши городские жители, которые приезжают на хорошей технике и хулиганят в лесу. У других регионов мы эту охоту отбили.
— Еще одна проблема, о которой заявлялось ранее и которую вы уже упомянули в разговоре — нехватка охотоведов. С чем это связано? Люди не хотят идти на эту работу?
— Это связано с тем, что у нас существует предельно установленная Министерством природных ресурсов штатная численность, финансируемая за счет федеральных средств. Все упирается в объемы финансирования. Мы стараемся его увеличить, но пока не получается. Пока мы работаем с подведомственными заказниками, в составе которых 30 егерей. Они нам помогают.
— А взаимодействуете ли вы с охотничьими хозяйствами? Ведь они тоже могут помогать вам в вопросах контроля и надзора.
— В первую очередь, охотпользователи должны принять все меры по сохранению и воспроизводству охотничьих животных на своей территории. За ними закреплено порядка 70 % охотничьих земель, большинство из них осуществляет деятельность по долгосрочным лицензиям и охотхозяйственным соглашениям. Мы доводим до них информацию обо всех обновлениях законодательства, осуществляем проверки. Обязательно реагируем по сообщениям, проводим совместные рейды. В этом году аттестовали восемь егерей охотничьих хозяйств, выдали им удостоверения и знаки производственного охотничьего контроля.
— С самой охотой более-менее понятно. А каким образом в Томской области осуществляется переработка дичи?
— В Томске есть компания по пошиву изделий из меха, она принимает пушнину, перерабатывает ее в Новосибирской области и затем изготавливает вещи. Таксидермия, например, у нас почти не развита: молодежи это не интересно, а из «старой гвардии» есть один специалист в Северске и один в Томске. Есть еще любители, но те порой как сделают «чучело», так не поймешь сразу, что за животное.
Что касается мясной продукции, то по закону об охоте копытных животных можно добывать как в целях любительско-спортивных, так и промысловых. В первом случае продукция находится в твоем распоряжении, во втором ее можно сдавать по договору и получать деньги. Продукция такая продается на рынках в отделах «Дары природы», где можно найти и медвежатину, и лосятину, и оленину, и рябчиков, и рыбу. Цены удивляют, правда, но, видимо, они посчитаны, исходя из экономических соображений.
— И о птичках. Ранее аэропорт обращался к вам за помощью в борьбе с пернатыми в районе взлетающих самолетов. Тем более что уже были инциденты, когда в двигатель попадали птицы, что создавало угрозу безопасности пассажиров. Чем дело кончилось?
— Проблема была, мы помогали ее решить. В аэропорту предлагали сделать это путем охоты на мелких птиц, подали нам список с их перечнем: смешно, там были даже глухари и тетерева. Разрешение мы выдали, но, если честно, охота в данном случае — самый неэффективный способ. Лучший способ — это установка специального оборудования, отпугивающего птиц. Насколько я знаю, руководство аэропорта эту проблему решило. К нам больше не обращались. Но нужно еще постоянно мониторить и выяснять, откуда там берутся птицы. Вороны, например. Может, причина тому — несанкционированные свалки вблизи аэропорта? Не допускать их образование — вот это, наверное, проблема для некоторых людей.
