Сергей Одинцов: «С точки зрения физики, мы — в центре»
Не так давно в прессе прошла информация, что наш соотечественник, профессор ТГПУ Сергей Одинцов, по версии журнала Forbes вошел в десятку самых известных современных русских ученых. Самых известных — это значит, самых цитируемых. По данным американской научной информационной базы SPIRЕS, профессор Одинцов как раз и является одним из самых цитируемых российских физиков — число ссылок на его работы превышает 16 тысяч. А работ по теории гравитации, математической физике и космологии им написано около 400. Самая цитируемая создана вместе с японским физиком Шиничи Ножири, она-то и посвящена «темной энергии», из которой, по современным представлениям, на 75% состоит Вселенная.
Профессор Сергей Одинцов является главным научным сотрудником ТГПУ, но одновременно работает в Барселоне, в Институте Космических Исследований Каталонии. А в данный момент и вовсе находится в Японии, в институте Кобаяши-Маскава (нобелевские лауреаты 2008 года). И все же регулярно, по несколько месяцев в году, он проводит в родном томском вузе, занимаясь научными исследованиями и работая со студентами. Беседовали мы с ним через Интернет.
— Сергей Дмитриевич, на ваш взгляд, насколько эта, данная вам, высокая оценка объективна?
— Думаю, здесь большую роль сыграл и фактор случайности, удача. Я бы не удивился, если бы на месте моей фамилии стояла фамилия кого-то из нескольких российских ученых-космологов, которых я считаю не менее достойными этого…
— Что такое «темная энергия»? То, что она — основной материал Вселенной доказывает, что миром правит зло?
— Да нет, слово «темная» применено тут не в том смысле, что злая, и не в смысле оттенка цвета, а в том, что она неизвестна нам. Непонятно ее происхождение, удивительны и странны ее свойства.
— А вот писатели-фантасты…
— Все просто. Термин взят именно из фантастики. Это далеко не первый случай, когда фантастика служит ученым лингвистической кормовой базой. Фантастами были придуманы многие термины, позднее вошедшие в обиход — «робот», «глубокий космос», «компьютерный вирус» и другие. И «темная энергия» — из той же серии.
— Читаете фантастику?
— Конечно. Именно с детского увлечения фантастикой начался мой интерес к физике. Я и сейчас ее читаю, а любимых авторов и перечитываю — Лема, Стругацких, Саймака, Говарда, Бушкова, Лукьяненко… Я и ваш совместный с Лукьяненко роман «Остров Русь» читал. Это единственная книга Лукьяненко, которую я не сразу осилил до конца — только со второго захода.
— И все-таки, что такое «темная энергия»? Я понимаю, что, скорее всего, для более или менее полного понимания вашего открытия нужно быть физиком вашего класса, но вы читаете фантастику, попробуйте объяснить, как беллетрист.
— Это все-таки еще не «открытие», а всего лишь гипотеза. Как правило, фундаментальная наука развивается именно так: сначала выдвигается некая гипотеза, которая объясняет непонятные доселе явления, а уж чем-то большим она становится, когда выдерживает проверку временем.
Итак, «темная энергия». Астрофизики делали наблюдения дальних галактик… И по красному смещению сделали вывод: скорость, с которой они разбегаются от нас, все время увеличивается.
— А они все-таки разбегаются? Большой взрыв все-таки был? Я читал, что многие современные физики уже подвергают сомнению эту теорию.
— Взрыв — это эвфемизм, за которым скрывается наше незнание того, что там было. Но Вселенная расширяется, это факт…
— И где находится центр этого расширения? В глубокой ли мы «провинции»?
— Успокойтесь, мы — в самом центре.
— Приятно слышать. А то ведь вечно нас «опускают»: Томск — российская провинция, Россия — «задворки цивилизации», да и Земля-то наша, матушка, вместе с Солнцем — на окраине галактики…
— С точки зрения физики, мы — в центре. Центром можно считать любую точку Вселенной. Она расширяется одновременно везде.
— Пухнет, как тесто?
— Пухнет. Можно и так сказать. Раньше, до 98-го года, считалось, что скорость расширения падает, что было бы естественно, если бы причиной этого расширения явился взрыв. И когда она упадет окончательно, вероятно начнется обратный процесс — «схлопывание». Но в 98-м группа ученых открыла «космическое ускорение» и получила за это Нобелевскую премию. Теория Эйнштейна не может объяснить этого эффекта, а «темная энергия» или альтернативная гравитация, что мы развиваем, полностью объясняет. Математически все сходится. И теория Эйнштейна тогда верна только для достаточно узкого частного случая, внутри которого, правда, мы живем.
Это очень странная энергия. Почему, определяя эволюцию Вселенной, она не взаимодействует с обычной материей, и мы, соответственно, не видим ее? Почему она появилась пять миллиардов лет назад, а десять миллиардов лет назад ее не было? Непонятно. В то же время физика, вообще-то, не отвечает на вопросы «почему» и «зачем», это прерогатива философии, физика рассказывает только «как». Хотя очень хочется узнать как раз «почему», а еще больше — «зачем».
— Насколько важно ваше открытие для науки?
— Свою работу я не могу назвать открытием, это просто развитие нового подхода к космологии, которым занимаюсь не один я, а несколько групп в мире, ну и в том числе моя группа. Мы пытаемся показать, что современную картину эволюции Вселенной — расширение с ускорением — можно естественно объяснить в рамках иодификации теории гравитации Эйнштейа. Суть наших результатов в том, что предложенные модели работают и являются конкурентно способными. Другое дело, что это теоретические результаты, и они могут быть проверены только астрофизическими наблюдательными данными, которые будут получены в течении нескольких ближайших лет.
— Немного биографии. Сергей Дмитриевич, вы — коренной томич?
— Нет, я родился и до 17 лет жил в Казахстане, Щучинске. Сюда приехал учиться потому, что традиционно все из нашего городка, кто собирался получить высшее образование, ехали в Томск. В 1981-м я окончил университет по специальности «физика» и получил диплом с отличием. В 1985-м защитил кандидатскую диссертацию. С того же года и работаю на кафедре математического анализа ТГПУ.
— Итак, томский «пед» стал вашей взлетной полосой. А в каких странах вы работали приглашенным профессором, кроме Испании?
— В Мексике, Бразилии, Германии, США, Дании, Норвегии, Японии, Колумбии…
— Нечасто случается разговаривать с ученым мировой величины, да еще нечуждым фантастики, и я не удержусь от нескольких самых важных, на мой взгляд, вопросов. Возможно ли, на ваш взгляд, движение во времени?
— Даже в рамках эйнштейновской теории у нас есть возможность движения по замкнутым времениподобным петлям. Однако при подсчете оказывается, что необходимая для этого энергия близка по величине всей энергии Вселенной…
— Вы верите в существование параллельных миров?
— Думаю, вам неважно, верю ли в это я. Вы хотите знать, существуют ли они. Сейчас очень активно говорят о дополнительных измерениях — теория струн, м-теория, например. Где есть дополнительные измерения, там есть место и параллельным мирам. По большому счету Большой Адронный Колайдер создан прежде всего для того, чтобы выяснить именно этот вопрос…
(Вспоминаем и смакуем замечательный рассказ Уолтера Тивиса-Младшего «Новые измерения», особенно финал, в котором герой понимает, что сегодня Земля будет уничтожена раскаленной кочергой.)
— Каково ваше видение будущего человечества?
— Тут я пессимист. Я много читаю социальной фантастики, и я вижу, как много в ней верного. Цивилизация до сих пор не организовала себя и не хочет организовывать, вот что странно. Уже десять лет, как на дворе 21 век, а в мире продолжаются какие-то войны, и мы не строим города на Марсе…
— А я в детстве был уверен, что уж когда я стану взрослым, точно «на Марсе будут яблони цвести».
— Я тоже. Но, к сожалению, человечество движется куда-то не туда.
— Личный вопрос. Сергей Дмитриевич, у вас есть ощущение, что к вам пришла настоящая слава? И нужна ли она вам?
— Слава? Вся эта шумиха происходит только в Томске, и, думаю, просто от недостатка новостей. Что касается «нужности» мне этой славы, то из-за нее несколько моих прежних приятелей стали ко мне прохладны. С другой стороны, мне тут же на самом высоком уровне предложили прочитать несколько популярных лекций и провести консультации физиков в Балтийском Федеральном университете (Калининград) и в Евроазиатском Национальном Университете (Астана). Я там побывал и не только прочитал лекции, но и встретил единомышленников. Мы начали совместные исследования с учеными этих университетов и сейчас готовим статьи, продолжающие разработку темы «темной энергии».
— А ваши томские коллеги не обижаются, что вы так много времени проводите за границей?
— Это сейчас в науке нормально — проводить много времени в разъездах. Безотносительно к Томску. Многие американские и европейские профессора больше половины своего времени проводят в разъездах, это полезно, ты всегда в курсе последних новостей.
— Считается, что наука в нашей стране переживает кризис...
— Проблемы у российской науки, конечно, есть — бюрократизация слишком большая и недофинансирование. Но по этим параметрам есть сдвиги и некоторое улучшение. В принципе, во многих других странах в той или иной степени это имеет место тоже.
