Один за всех и все за одного
Зачем нужны местные сообщества?
Два месяца назад мне предложили выступить с докладом «на какую-нибудь культурную тему» перед женщинами. Подразумевалось, что от меня ждут анализа культурного пространства Томска и рекомендаций, куда сходить, что посмотреть, послушать, где отдохнуть без риска для психического здоровья. Тем более место выступления — музей… Но, когда я увидела глаза слушательниц, поняла, что читать доклад «Культура — пространство диалога» не буду. Никакие цитаты из Лотмана, Дондурея, Кронгауза о том, что культура — это не столько досуг, сколько суть нашей жизни, не подарят радость этим женщинам. И тогда я пересказала фабулу комедии Аристофана «Лисистрата».
Сюжет о том, как женщины спасли Элладу и прекратили бессмысленную войну, отказав мужчинам в любовных утехах, приободрил аудиторию. Однако модераторы встречи из доклада извлекли неожиданный смысл: они почувствовали в реакции зала желание слушать интересные истории и возможность таким способом отдыхать и расширять свой кругозор. Через неделю был создан клуб интересных встреч, который очень быстро стал популярен в Томске.
Клуб по интересам — идея абсолютно неоригинальная. Всегда были, есть и будут (смею думать) такие культурные пространства, которые не приписаны к какому-либо учреждению, не проходят по какому-либо ведомству. Просто пока еще не нашлось своего Рэя Ольденбурга, который смог бы описать томское «третье место» (первое — дом, второе — работа) как альтернативу официальным учреждениям культуры. И надо заметить, такие места, где люди в удобное для них время могут свободно и непринужденно общаться на любые темы, стали возникать гораздо чаще, чем раньше.
Но что не увидели в подвиге Лисистраты модераторы и слушатели? Его организующее начало. Что сделала афинянка? Она объединила разрозненных представительниц разных регионов в организованное сообщество. Историю Лисистраты я неожиданно вспомнила на дискуссии о «местных сообществах», которая проходила в рамках «Интермузея» в Москве.
Что это такое «местное сообщество», пока никем научно не объяснено. Все понимают, что оно есть. Его ощущают. И даже пытаются работать с ним. Но какие смыслы вкладывать в это понятие, как определять его? По мнению одной из выступающих, у членов так называемого «местного сообщества» должна быть активная гражданская позиция, желание преображать пространство и наличие частного интереса.
Свою мысль она проиллюстрировала примером из жизни маленького городка в Америке, в котором нашлись восемь «безумных» женщин, не согласившихся с печальной перспективой умирания города. Они пригласили специалистов из близкого к ним университета, те посоветовали превратить бывший «железнодорожный» городок в… баварскую деревню. И женщины взялись за дело: на свои сбережения и банковский кредит они стали перестраивать и перекрашивать свои дома «под Баварию». Соседи сначала на них смотрели, как на сумасшедших. А сегодня эта бывшая «дыра» превратилась в центр туризма.
История привлекательная, но для нас нереальная. И дело не только в экономических затратах. А в неумении благородную идею превратить в бизнес-план.
У нас ведь тоже был (а может быть, и есть) свой проект по преображению пространства. И свое «местное сообщество» — это движение за сохранение деревянного зодчества. Но то, что удалось сделать в середине 2000-х (общественность заставила власть прислушаться к мнению населения), сегодня не получается. И пример с Татарской слободой тому подтверждение. Хотя именно среди жителей Заисточья как раз и наблюдаются все признаки «местного сообщества» — активная гражданская позиция, желание преобразить, а точнее, не искажать образ этого исторического пространства и наличие частного интереса.
Причина, почему не удается, кроется не столько в отношении власти к деревянной архитектуре, сколько в активности самого «местного сообщества». Градус деятельности «общественников» стал заметно ниже.
Самая «железная» мотивация для создания «местного сообщества» или для работы с ним — это желание. У Лисистраты и ее подруг было желание вернуть мужей и любовников домой с войны. У американок — желание жить там, где жили. Томский краеведческий музей сделал ставку на популярное сейчас у населения желание знать свою родословную. Поэтому проект «Сибиряки вольные и невольные», о котором директор музея Святослав Перехожев рассказал участником диспута о «местных сообществах», обращен практически к каждому земляку.
На вопрос модератора, с каким местным сообществом работает Томский краеведческий, директор музея ответил: «Это сообщество тех, кого объединяет общая память». Для музея абстрактное «местное сообщество» персонифицировалось в волонтерах, которые помогали делать выставку и сегодня работают на проекте. Сотрудникам музея и волонтерам удалось уже записать 200 историй переселенцев. Успешное развитие проекта зависит теперь только от активности «местного сообщества».
То, что «местные сообщества» нужны таким традиционным учреждениям, как музеи, библиотеки, филармонии. И уже началось формирование таких групп поддержки. Филармония готова выйти с проектом «Общество друзей филармонии». «Пушкинка» помогла реализовать обществу «Парус» проект, связанный с Высоцким. «Чеховские пятницы» — и вовсе пример успешного формирования «местного сообщества».
Но можно задать и другой вопрос: а зачем нужно населению объединяться в «сообщества»? Какая выгода обычному томичу поддерживать проекты музеев, библиотек, концертных организаций?
Ответ лежит в плоскости того же самого желания и гражданской активности. Ведь с «местными сообществами» связано появление так называемых «креативных мест» в городе, и, в конечном счете — изменение культурного пространства города. Надо только захотеть каждому и правильно сформулировать вопрос: что я жду от города, и что я могу предложить городу?
