«Встанем за наших мальчишек…»
Растить детей для мирной жизни
Новости этого месяца ошеломляют. Концентрация их становится все гуще, они словно закручиваются в какой-то адской воронке. Где лейтмотив один: человеческая жизнь, человеческая единица ничего не стоит. Не будем касаться тем разваливающейся медицины или судов над мирными демонстрантами. Посмотрим только на ту сферу, которую принято называть военно-патриотической.
Началось с сообщения о рядовом Рамиле Шамсутдинове, который в части в Забайкалье расстрелял восьмерых сослуживцев. Интернет и СМИ обошли кадры: бледный, со сжатыми губами парень сидит пристегнутым к стулу под охраной военной полиции. Контрастом с совершенным деянием — заправленные по струночке кровати. А потом сообщения о том, как хотел служить и как в первые армейские месяцы столкнулся с унижениями и угрозами. И интервью с приехавшим на свидание отцом Рамиля. Мужчина многократно повторяет, что сейчас состояние сына «хорошее, нормальное». Что содержат и кормят в СИЗО хорошо, «даже лучше, чем в армии». И что он сказал: «Прости, папа, я иначе не мог, да и выбора, сил, терпения больше не было».
Несколькими днями позже по сети разошлись ссылки на методические рекомендации по проведению в школах страны уроков, посвященных столетнему юбилею конструктора Михаила Калашникова — создателя целой линейки автоматов — от АК-47 до АК-74. Авторы методички с бесхитростной простотой делились в ее информационной части такими сведениями:
«Считается, что из автомата Калашникова было убито больше людей, чем в результате артиллерийского огня, авиабомбардировок и ракетных обстрелов. Ежегодно от пуль АК погибает четверть миллиона человек. <...> Изображение автомата Калашникова встречается на гербах ряда стран и военно-политических организаций, например, на гербе Зимбабве, Мозамбика, Буркина-Фасо, Конго».
В конце недели школьникам разных городов предлагалось посостязаться в квест-игре, посвященной Михаилу Калашникову. Новость о цикле мероприятий в нашей области сопровождалась на портале снимком строя томских подростков в камуфляже и с поднятыми автоматами в руках.
***
9 ноября страну облетает весть о кровавом преступлении в Санкт-Петербурге — убийстве молодой девушки с расчленением трупа. Убийцы и маньяки бывают разные. Но этот — Олег Соколов — особенный. И научными заслугами в сфере истории Франции времен Наполеона, и тем, что он был известным реконструктором, много раз восседавшим в треуголке на белом коне во время игрищ на тему войны 1812 года. А еще тем, что состоял в научном совете Российского военно-исторического общества (РВИО), которое возглавляет министр культуры Владимир Мединский.
Гораздо меньшее распространение получила новость о звонке в службу спасения солдата-срочника Евгения Демина, потерявшегося 20 сентября во время учений в Нижегородской области. Военные его тогда немного поискали, объявили дезертиром и даже заподозрили мать в том, что она укрывает сына. Однако в середине ноября в электронные СМИ попала запись разговора Евгения с дежурными сотрудниками телефона «112», в котором он говорил, что ушел, потому что вначале хотел покончить с собой, а потом заблудился в сыром после дождя лесу.
Остановимся на этом, хотя было еще несколько трагических сообщений из воинских частей. И подумаем: что объединяет все названное?
Происходящее наглядно показывает: способность к договору и права отдельно взятого человека, его уникальной личности — ничто.
Про Рамиля Шамсутдинова после ЧП стало известно, что он «был активистом и патриотом до мозга костей. Шесть лет назад парень даже принимал участие в первой профильной смене фестивале «Служу Отечеству», который проходил на базе оборонно-спортивного палаточного лагеря…», что ему «всегда были интересны военные сборы, и «войнушки», — легким слогом пишет корреспондент kp.ru, — Метать гранату, стрелять из пневматической винтовки, разбирать и собирать автомат для него — плевое дело. В 2014 году… Рамиль стал победителем отряда «Русичи» в неполной разборке и сборке автомата Калашникова».
Так замкнулся круг. Хорошо подготовленный к службе юноша защитил себя от унижений ценой девяти разрушенных жизней — восьмерых убитых и своей собственной.
Являясь, по метафоре спикера областной думы Оксаны Козловской, огурцами в банке с рассолом, мы поневоле «просаливаемся» и перестаем критически воспринимать происходящее.
И лишь малый процент здравомыслящих людей предупреждает, что нельзя одевать детей в военную форму. Что даже, казалось бы, «безобидные» реконструкции, имитации битв прошлого, куда мы ведем своих ребятишек посмотреть, очень опасны. Что игра в разрешенное убийство лицом к лицу — это, по выражению журналиста и общественного деятеля Евгении Альбац, форма тяжелого и опасного ментального заболевания. Потому что приводит к романтизации и героизации варварства.
Еще раз заглянем в методические рекомендации к юбилейным урокам и квестам по Михаилу Калашникову и зададимся вопросом:
— Господа, вам не кажется, что мы потеряли берега? Совсем разучились различать добро и зло? А дети наши скоро будут мало отличаться от тех детишек, которых немало видели на снимках из воюющих стран Азии и Африки — когда бедная одежда, чалма, суровая чумазая мордашка и поднятое вверх оружие?
Потом пойдет новая серия классных часов, уроков и смотров строя и песни. До февраля недалеко с приглашениями в классы воевавших хоть где-нибудь. А там и День Победы, превращенный за последние 20 лет почти в костюмированный карнавал. Где даже картавый четырехлетний малыш, одетый в гимнастерку, поет не «Милый мой друг, добрый мой друг, людям так хочется мира…», а грозное «Вставай на смертный бой!». И собирает в YouTube десятки тысяч лайков.
***
Готовя этот материал, я обратилась в департамент образования Томска и задала три вопроса:
— Может ли педагог отказаться проводить такие уроки, как к 100-летию Калашникова, если сам он считает милитаризацию детей и подростков избыточной и вредной?
— Могут ли родители отказаться, чтобы их ребенок-школьник участвовал в подобных уроках, классных часах, смотрах строя и песни и иных военизированных мероприятиях?
— Были ли в школах Томска примеры таких отказов? Если да, то где именно?
В ответе за подписью начальника департамента О.В. Васильевой сказано (в сокращении):
— Представленные материалы носят рекомендательный характер, педагоги могут использовать предлагаемые содержательные и методические подходы, опираясь на собственный опыт, свои наработки, алгоритмы <...> Поскольку ведение уроков является основной должностной обязанностью учителя — отказаться он не может, но учителю предоставлено право преподать школьникам данный материал таким образом, чтобы исключить избыточную и вредную милитаризацию сознания подростков.
— Согласно ФЗ «Об образовании в РФ», образование является единым, целостным процессом воспитания и обучения. Родители обучающихся обязаны: обеспечить получение детьми общего образования; соблюдать требования локальных нормативных актов. <…> За неисполнение данных обязанностей родители обучающихся несут ответственность. Таким образом, родители не могут отказаться от участия их ребенка в образовательных, воспитательных мероприятиях, в том числе и военно-патриотических мероприятиях, включенных в учебные планы, программы, планы воспитательной работы и другие утвержденные нормативные документы образовательного учреждения. Непосещение ребенком занятий возможно только по уважительной причине.
— По имеющейся в департаменте образования информации отказов от участия в вышеперечисленных мероприятиях не было.
Уйти от обязательного компонента, выходит, нельзя. Однако можно, как сделали мои знакомые, посмотреть устав «Российского движения школьников» и отговорить дочь от вступления в одном из его спортивных направлений.
Можно предлагать внучке рисовать мирную жизнь и не петь вместе со всеми военные песни, как сделали в другой семье. Забрать, в конце концов, ребенка на семейное, дистанционное обучение — за последние три года число обучающихся на дому школьников выросло кратно и превысило сто тысяч человек! Узнать все об альтернативной гражданской службе и готовить сына к ней загодя, за три-четыре года до призывного возраста.
Только не молчать.
