Аномалия томских выборов
Результаты выборов томского губернатора ошеломили всех
Данный материал подготовлен и опубликован политологом и координатором независимых наблюдателей в Томске Анной Юдиной. С разрешения автора портал vtomske.ru публикует текст с небольшими сокращениями.
Состоялись выборы губернатора Томской области. Результаты ошеломили всех, дискуссии о природе «чеченского» результата в поддержку действующего врио на территории области не утихают до сих пор. У некоторых даже присутствует допущение, что результат нарисован и сфальсифицирован, потому как прежний губернатор Сергей Жвачкин и команда «Единой России» даже близко не подбирались на выборах к такой цифре, особенно учитывая городские выборы 2020 года.
В кампании участвовали четыре кандидата:
- Виктор Гринев — «Российская партия пенсионеров за социальную справедливость»;
- Владимир Мазур — «Единая Россия»;
- Галина Немцева — «Справедливая Россия — Патриоты — За правду»;
- Андрей Петров — КПРФ.
Однозначно можно зафиксировать имевшийся перекос повестки в сторону Владимира Мазура («Единая Россия»). Склонна считать это следствием ситуации, когда его команда преимущественно создавала инфоповоды, и это не является прямым нарушением.
С одной стороны, были задействованы все возможные административные ресурсы: аппараты всех администраций — от районных до областной — работали на победу врио Мазура, был создан штаб общественной поддержки, куда вошли волонтеры и лидеры общественного мнения, «Большой разговор о Томске».
Вероятно, будь у других кандидатов такой же запас ресурсов (аппарат исполнительной власти разных уровней, возможность в ходе кампании легально в статусе врио влиять на решение проблемных вопросов и др.), результаты были бы иными. Однако в условиях общей апатии этот тезис обширно кандидатами даже не поднимался.
С другой стороны, врио максимально отстроился от партийного бренда, и часть избирателей осталась в неведении, от какой же партии Мазур выдвигался, также по умолчанию более выигрышно выглядела кампания «открытости» администрации на контрасте с форматом работы предшественника Сергея Жвачкина, который выступал против медийного сопровождения своей работы, был очень закрыт и редко уделял внимание жителям районов области своими визитами.
Работа штаба Мазура велась всеми доступными власти ресурсами: проведение личных встреч и их освещение в СМИ, социальных сетях, включая видео «случайных» встреч с Мазуром на рынке и в кафе, а также «борьба с наследием предшественника». Допускаю, что поездки и привлечение к ним работников администрации не оплачивались из избирательного фонда, а были в рамках «объезда врио» — вот такие они, политические технологии.
Люди, живущие в районах, особенно отдаленных, совсем иначе воспринимают работу областной администрации, нежели жители регионального центра. У томичей это рядом, теоретически они могут сходить и обозначить проблему на разных уровнях ее возможного решения, у жителей районов такая же возможность редко есть. В городе куда большая возможность представителям оппозиции найти своего избирателя: это также вопрос о ресурсах — как человеческих, так и финансовых.
Именно поэтому сам факт приезда врио к ним — это уже целое событие. Это очевидный сигнал о том, что стартовые точки у всех кандидатов были отличны друг от друга, даже несмотря на то, что Андрей Петров (КПРФ) и Галина Немцева («Справедливая Россия») присутствуют в публичной повестке в качестве депутатов городской и областной дум соответственно, Виктор Гринев, в отличие от всех, вообще не имеет формального статуса в представительных органах.
Могли ли кандидаты провести кампании иначе? Да. Были ли у всех кандидатов одинаковые стартовые точки и доступ к ресурсам? Нет, это следует признать.
Дистанционное электронное голосование
8 июня Центризбирком рассматривал заявки семи регионов на проведение дистанционного электронного голосования (ДЭГ). Томская область была в числе заявителей. Решение относительно нашего региона ожидаемо положительное.
Стоит отметить, что с момента первого тестирования в 2019 система претерпела изменения, но не перестала быть рискованной. Противоречивой была кампания ДЭГ-2021, когда на технологию обрушился шквал критики от электоральных экспертов и экспертов из сферы IT. Во-первых, предпочтения избирателей на участках ДЭГ отличались от традиционных, а во-вторых, спустя неделю произошла утечка персональных данных избирателей, воспользовавшихся технологией ДЭГ. Но в вопросах информационной безопасности немалую роль играет и человеческий фактор.
Отмечу отдельно о причинах отличия результатов голосования на обычных избирательных участках и на участке ДЭГ: оппозиционные кандидаты обычно призывают не использовать ДЭГ, и на электронное голосование идет аудитория вполне определенного кандидата. Вторая причина, по которой могут отличаться результаты от средних, — это прямые фальсификации.
В Томской области существенного перекоса между формами голосования (на участке или с помощью ДЭГ) не произошло.
Проводилась довольно агрессивная информационная кампания по привлечению избирателей к участию в ДЭГ, зачастую без принуждения голосовать в поддержку кого-либо из кандидатов: создавались боты, где за участие в ДЭГ обещали призы (подписку Telegram-Premium, MacBook, AppleWatch и др.). По примерным данным, работали 13 ботов в «Телеграме» и столько же «ВКонтакте», также имеются факты денежного вознаграждения за участие в ДЭГ.
Вышла аналитическая статья о московском ДЭГ. Стоит пояснить, что московская система и та, что использовалась в других регионах (в том числе в Томской области), — это две разные системы. Если резюмировать коротко: исходные коды не были предоставлены, и идет подмена id. Имея эти два пункта, можно предположить схему фальсификаций: когда голосует избиратель, мы проверяем, поставил ли он галочку «проверить мой голос». Если нет, то можно безопасно подменять этот голос.
Скажем, с вероятностью 50 % возможна подмена голоса избирателя. Так как невозможно независимо установить, подменили ли голос избирателя, наблюдатели тоже не заметят подмены. И поскольку нет объяснений, почему из одного id тот же не получается, в статье построены догадки по возможным методам фальсификаций. Однако достоверно не проверен ни один из вариантов.
Я выпускала отдельный материал по теме ДЭГ на vtomske.ru — Дистанционное голосование: большие риски или новые возможности?
Дни голосования
10 и 11 сентября наши наблюдатели осуществляли наблюдение на участках, непосредственно присутствуя на них, а также с помощью видеонаблюдения.
Сразу выскажусь о многодневном голосовании. Выступаю против него, потому что это совершенно негуманно по отношению к членам избирательных комиссий, а при наличии ДЭГ и стабилизации ситуации с ковидом многодневное голосование вовсе теряет смысл.
Наблюдатели отмечают, что в комиссиях преимущественно соблюдаются процедурные требования, однако все еще присутствуют болевые точки, связанные с соблюдением последовательности этапов подсчета голосов. В случае нашего региона это не спровоцировало искажения волеизъявления избирателей, однако закон есть закон, и он должен исполняться.
Не избавились мы, к сожалению, от административного ресурса в нашем регионе. Это проявляется по-разному: в принуждении голосовать на работе (не путать с информированием о выборах), а также в том, чтобы загрузить членов комиссий со стороны администраций работой в дни голосования, которая для членов комиссий законом не предусмотрена.
Явка на прошедших выборах была очень скромной, хотя и выше, чем в прошлые губернаторские выборы. Приняли участие в голосовании около 30 % избирателей, все остальные решили, что их голос ничего не решает. Причины разные: общая апатия, неконкурентная кампания и безразличие граждан к институту выборов.
Эпопея с видеонаблюдением
С утра 10 сентября мы с кандидатами пытались раздать доступ наблюдателям к видео с избирательных участков. ЦИК, областной избирком и мои коллеги из других регионов говорили, что это возможно. Когда мы с кандидатами дошли до действий, столкнулись с проблемой доступа.
На портале «Наш выбор» для просмотра видео с избирательных участков есть два варианта. Авторизоваться через госуслуги или с помощью логина и пароля для этого сайта. Логин и пароль выдается кандидату. Логика простая: один логин — один компьютер, то есть если с помощью этих же данных войти с другого компьютера, на первом сеанс завершится автоматически. Третий вариант — прийти в Центр общественного наблюдения по предварительной записи, согласно регламенту.
Теоретически через госуслуги можно было дать доступ наблюдателям, и они бы авторизовались на портале видеонаблюдения через свой аккаунт, но авторизация через портал не работала ни в один из дней.
Затем были звонки на горячую линию ЦИК, «Госуслуг» и долгие ожидания ответа. Оператор пообещал выслать письмо на почту одного из видеонаблюдателей, однако мы его не получили ни в первый день, ни в следующий.
Мы нашли оптимальные варианты доступа к трансляциям с избирательных участков. Избирательная комиссия Томской области предоставила нам один аккаунт, а также КПРФ и «Справедливая Россия» поделились с нами своими кандидатскими логинами для входа, часть видеонаблюдателей отправилась в Центр общественного наблюдения в Пушкинской библиотеке.
Выводы
Результаты прошедших выборов действительно ошеломительные и аномальные для Томской области, и я постаралась выше описать политический ландшафт, на фоне которого разворачивалась избирательная кампания.
Мы много слышали, что такие результаты возможны только в электоральных султанатах (Краснодарский край, Кемеровская область и так далее). Более того — есть многочисленные факты, подтверждающие нарушения и фальсификации на выборах именно в этих регионах. Я была наблюдателем в Кемерово, видела своими глазами, как в случае прямых фальсификаций ведут себя члены комиссии, отказываются соблюдать закон.
В Томске напоминания о возврате к процедуре зачастую достаточно, хотя они выполняют требования закона без особого энтузиазма, потому что это затягивает процесс. Однако переносить опыт одного-двух регионов на остальные российские по умолчанию является категорически некорректным в условиях неоднородности России с точки зрения политической культуры.
Томская область сильно отличается в лучшую сторону по культуре организации выборов, например, от своих соседей кемеровчан. Я занимаюсь организацией наблюдения в течение пяти лет. После каждых выборов передаю в комиссию информацию об основных проблемах, обнаруженных в участковых и территориальных комиссиях, а также обсуждаем их накануне голосования, и это дает свои результаты.
Так вышло, что некоторым проще поверить в краснодарско-кемеровские технологии фальсификаций выборов, чем принять, что люди так иногда действительно голосуют.
