В заложниках пилотного проекта
На новом начинании отечественной медицины, в котором принимает участие и наш город, не оттоптался сегодня разве что ленивый. Помню, когда пилотный проект только зарождался, и Томская область, как пионер-отличник, вызвалась в нем участвовать, на какой-то пресс-конференции журналистам объясняли его цель так: деньги пойдут вслед за пациентом. Ну и как, пошли? Щас, побежали! Только что-то топота не слышу. А слышу, скорее, обратное — и больные в ступоре, и врачи…
Приходит коллега в поликлинику, еле доползла — давление. А ее из регистратуры разворачивают: мы с давлением не принимаем, только с температурой! Не угодила, значит, не с тем пришла.
У знакомой сын застудился. С месяц парня гоняли по разным врачам, в том числе, и на платные консультации. В конце концов уложили в одно крупное лечебное заведение. И тут молодой человек впервые столкнулся с тем, как работает наша медицина. С утра резво забегала лечащий врач, давала задания, скажем, такое: записывай свою температуру в течение дня. Парень педантично записывал, но когда предъявил эти записи, врачица очень удивилась: мол, это уже ни к чему, и даже не стала их смотреть. Через день был профессорский обход. Ученое светило довольно торопливо прошло по палатам. Когда профессор оказался у койки нашего пациента, эта самая лечащая врачица, подхватив листок с температурой, который, якобы, был не нужен, сунула его светиле: вот, мол, наблюдаю за больным. Профессор на листок все же глянул, но, увы, не на больного, и ничего определенного не сказав, пошел дальше. Три недели молодому человеку давали таблетки, толком ничего не объясняя, но и не разрешая отправиться домой. Потом выписали, причем, он так и остался в недоумении — что с ним было, от чего его лечили, вылечили или нет?
Еще одна история. Мужчине потребовалось удалить что-то типа жировика, который вырос размером с батон и мешал ему работать. Начал он с той поликлиники, где приписан по полису. Там сказали, что очередь на операцию подойдет только в декабре. Он попытался обратиться в другие ЛПУ, причем, как платные, так и бесплатные. В одних с него требовали направление из его «законной» поликлиники (а там его не давали), в других откровенно объясняли, что дорого за такую операцию не возьмешь, а за «бесплатно» она слишком хлопотна. В конце концов нашлись добрые медики, сделали-таки операцию, дай им бог здоровья. Но два месяца человека мотали туда-сюда. Зачем?
Впрочем, каждый из нас может привести и свои примеры. Суть одна: пресловутое «направление», без которого больного нигде не принимают, помимо его «законной» поликлиники или медчасти, превратилось в крепостное право. И в этих условиях что делает больной? Да нередко направляется к псевдоцелителю. И не обязательно это гадалка или ведунья, иной раз шарлатаны выглядят весьма современно. У одной молодой женщины заподозрили лекарственно-устойчивый туберкулез. Женщина, весьма продвинутая бизнес-вумен, нашей медицине давно уже не доверяла. И решила искать свои пути, чтобы поправиться как можно скорее. Между тем ее лечащий врач оказалась добросовестной — старой закалки, из тех, что ночи не спят, переживая за своих больных.
Вот она ночи-то и не спала, все не могла понять: что не так? Дает лекарства, пробует одну схему лечения, другую. А туберкулезная палочка множится и процветает. Через восемь месяцев больная, наконец, признается: лекарства она, дескать, не принимала, а обратилась к некому гражданину, который лечит с помощью...компьютера. Он ей сказал, что не нужно таблетки принимать. Получилось прямо по Зощенко: «Купил я порошки, положил за образа… Не помогает!» Дело даже не в том, что «копьютерщик» кучу денег с этой дамы сгреб. Но ведь чуть до беды не дошло — женщина уже за стенки держалась. Когда она все же начала принимать нужные лекарства, сразу пошла положительная динамика.
Как вы понимаете, я вовсе не предлагаю направить гнев праведный против медиков. Поверьте, медики — такие же заложники создавшейся системы, как и больные. Именно система медицинского обслуживания в Томске и области сегодня такова, что врач и пациент оказываются по разные стороны баррикад. Но при этом — в одной лодке. Тонет наша медицина, тонем вместе с ней и мы. Пилотные проекты, как птицы перелетные — принеслись, похлопали крыльями — и нету их. А мы-то, грешные, здесь, на земле, со своими болячками и хворями остаемся.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
