Мнимые величины
Где-нибудь в городе, на одной из площадей, может возникнуть монумент. Такая, знаете ли, величественная фигура: классик литературы с устремленным в грядущее мудрым взглядом. И подпись: дважды Герой Соцтруда, лауреат всех мыслимых премий, Георгий Марков. Властитель, так сказать, дум многих поколений советских людей.
Нет, правда, возникает впечатление, что так и случится. Причем скоро. Размах, с которым наш город (интеллигентный? умный?) празднует столетие Маркова, ошеломляет. Весной в госархиве прошла выставка документов. Потом книжная выставка в Научной библиотеке ТГУ. Кинофестиваль с показом фильмов по Маркову, что-то еще. Пышные речи, безудержные оценки. Стремление подчеркнуть со стороны власти величие одного из идеологов системы, с которой связывают величие советского прошлого, бьет в глаза.
Кто-то, может, думал иначе. Но вот приехал Михаил Задорнов и поведал, что мы неправы. Мы-то считали, что никакой это не классик, и вообще не писатель, по большому счету, а так, обычный партийный функционер. И что художественные достоинства его произведений невысоки, и вклад в мировую культуру, мягко говоря, преувеличен. Ан, нет. Оказывается¸ это замечательный романист, владеющий образным языком. Умеющий показать природу. Одним словом, классик.
Поводом для приезда Задорнова, заметил он, стали мероприятия, связанные с юбилеем Маркова. Разговор пошел в целом о литературе, состоянии общества. И тут сатирик сказал одну потрясающую вещь. Рассуждая о высоком искусстве, он назвал писателей, книги которых несут свет, и к этому ряду причислил нашего земляка. То есть так: Пришвин и Марков, почти через запятую.
Бог мой, какой свет? Да откройте любой из его романов на любой странице. А лучше книгу «С тобой, партия!» или сборник речей. Если бы не титулы, никто бы не вспомнил об авторе «Строговых» и его юбилее. Ведь были же Бабаевский, Софронов, Гладков и другие «мнимые величины». Кто помнит о них сегодня, кто читает? По-человечески все понятно: семья Задорновых была дружна с семьей Маркова. Тот оказал какую-то услугу отцу сатирика. Тут все объяснимо.
Непонятно другое. Почему с легкостью мы кидаемся возвеличивать одних земляков, обласканных властью, и забываем других. В прошлом году знатоки киноискусства всего мира отмечали 85 лет со дня рождения великого Смоктуновского. На родине артиста, в селе Татьяновка, собрались почитатели таланта «сибирского Гамлета». И все, никаких торжеств. Ни распоряжения главы области о создании комиссии, куда бы вошли два замгубернатора, как в случае с Марковым, ничего другого.
Три года назад было столетие Марии Халфиной. Об этом юбилее тоже мало кто вспомнил. Хотя ее книгами зачитывалась вся страна, письма она получала со всех уголков страны буквально мешками. По всенародной любви мало кто из писателей тех лет мог с ней сравниться. Книги Халфиной в самом деле источали свет. Она писала о вечном, а не о большевиках. Но в городе нет ни одной таблички, которая бы о ней напоминала. Вообще ничего.
В июне незаметным прошло 90-летие писателя Руфь Тамариной. Последние годы она прожила в Томске, здесь вышли ее воспоминания. Она знакома была с Галичем, Смеляковым, Слуцким, которых по достоинству именуют классиками литературы, и сама оставила талантливые страницы. Та же история: ни мемориальной таблички, ничего.
А будущем году исполнится 75 лет со дня рождения Григорьяна, постановки которого на томской сцене составили эпоху. Что-то не видно, чтобы общественность города, любители искусства зашевелились. Не говоря о властных структурах, которые Феликса Григорьевича, собственно, и выдавили-то из города.
На моей памяти только два выдающихся деятеля искусства, связанных с Томском, удостоились таблички в последние годы. Сначала появилась надпись на доме, где жил Эдисон Денисов. Потом воздали должное ссыльному Эрдману, работавшему в томском театре. На доме еще одного классика Николая Клюева, поэта Серебряного века, сначала водрузили табличку, а потом, словно в насмешку, снесли сам дом. Мы так умеем.
Барельефы на вузовских стенах стали появляться, это хорошо. Особенно тут преуспел медуниверситет, отдавая дань уважения известным, а то и великим ученым. Политех тоже не забывает предшественников. Отмечает: здесь работали лауреат Нобелевской премии Семенов, архитектор Никитин, конструктор вертолетов Миль, академик Кижнер, другие знаменитые ученые. Но кроме науки есть другие сферы, нам есть чем гордиться. И это не местечковость, как уверяют иные, а жест уважения и благодарности людям, составившим славу нашего города.
Ничего не имею против памятника дяде Коле. Мне понятен душевный порыв сотен людей, собирающих деньги на монумент постовому. Сам с ним общался и писал о нем, было дело. Это будет памятник качествам, которыми он обладал и которых начисто лишены ныне многие люди в погонах. Тоже своего рода свидетельство нашей эпохи.
Но не удивлюсь, если в городе, на одной из площадей, возникнет к тому времени другой монумент. Писателю Георгию Маркову. И народных пожертвований, может, даже не понадобится. Ни рубля.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
