Право на ошибку

Нелепая гибель двух пациентов в Томске и Асино в очередной раз подняла тему дефектов оказания медицинской помощи. Общество негодует. Чиновники от здравоохранения обещают провести «максимально объективное» расследование. Но практика предыдущих лет показывает: смерть пациентов многих врачей ничему не учит.

В который раз пошли разговоры об «убийцах в белых халатах». Насчет убийц, это, конечно, явный перебор. 12-летнюю девчушку и мужика в расцвете сил медики «угробили» не умышленно. Так получилось. В Асино, скорее всего, имела место обычная халатность. В Томске — профессиональная беспечность и неудачное стечение обстоятельств.

Те немногие, кто встал на защиту докторов, настаивают: «Они — обычные люди, имеют право на ошибку». Конечно, имеют. Без ошибок пока не обошелся ни один даже самый великий врач. Но ведь ошибка ошибке рознь.

Бывают те, которые происходят по объективным причинам, например, нетипичное течение болезни. Оно способно привести к пропущенному либо неверному диагнозу. Потому и лечение назначается неправильное. Халатности доктора в этом нет. Скорее, имеет место добросовестное заблуждение.

Среди других провоцирующих факторов — отсутствие технических возможностей для диагностики. Многим сельским врачам не то что МРТ — УЗИ лишь только снится. Работают почти наощупь. Даже биохимию крови некоторые сельские поликлиники, больше похожие на ФАПы, сегодня не делают. Упрекать медиков, существующих в таких условиях, язык не повернется.

Другое дело, что большинство оплошностей, влекущих за собой тяжелые осложнения или гибель пациента, происходят по причинам субъективного характера: из-за банальной невнимательности и легкомыслия врачей.

Пример из томской практики. Летом 2007 года 28-летней томичке Елене Ш. была проведена эндоскопическая операция в роддоме № 1. Методика считается самой безопасной, но в ходе операции женщине прожгли мочеточник. Доктор использовал плохо работающий электрод, сознательно увеличил мощность тока, что привело к тяжелейшим внутренним ожогам

Несколько дней моча поступала в брюшную полость, у пациентки развился тяжелый перитонит. Ошибку коллег с огромным трудом исправили врачи клиник Савиных. Четыре операции, длительная реабилитация. Позже женщина предъявила роддому гражданский иск и выиграла дело.

Но так везет не всем. В Александровской ЦРБ при проведении кесарева сечения анестезиолог не учел анатомо-физиологические особенности роженицы. Не успев стать мамой, пациентка скончалась в операционной. Оптимальным выходом в ее случае была эпидуральная анестезия, но врач этой методикой не владел.

Подобные ЧП в последние годы происходят пугающе часто. Порой это влечет за собой уголовное преследование. Растет число судебных исков со стороны пострадавших пациентов и их родственников, но уровень халатности от этого не снижается.

Обращаясь к врачам, никогда не знаешь, лучше тебе сделают или хуже. Ни блат, ни деньги «подушкой безопасности» уже не являются. И по знакомству могут полечить так, что ноги протянешь.

Но жить хочется, поэтому народ пытается подстраховаться. Звучат призывы создать черный список, включив в него недобросовестных медиков. Рецепт этот — так себе. Когда на сотню верст рядом с тобой всего один доктор, будь он хоть в зеленом списке, все равно пойдешь.

Недавно позаботиться о пациентах решил Минздрав. Там разработали проект закона страхования пациентов от врачебных ошибок. Размер компенсаций от 500 тысяч до двух миллионов (в случае летального исхода). Но эксперты уже сейчас указывают на массу недочетов в новом документе и говорят о том, что положение вещей в нашем здравоохранении он вряд ли изменит.

На самом деле, выход из этой ситуации есть и довольно простой — это регулярный и подробный анализ дефектов медицинской помощи. Исключить ошибки полностью он не позволит, но свети их количество к минимуму и облегчить последствия для пациента может.

У нас с этим пока большая «напряженка». Даже сам факт врачебной ошибки на уровне государственной статистики отсутствует. Графу о профессиональных нарушениях медицинских работников из формы № 42 исключили еще в 2001 году.

Есть, правда, в здравоохранении такая вещь как клинический разбор сложных случаев (врачебных просчетов в том числе). Но проходит он время от времени и в узком кругу.

Конференции, посвященные этой проблеме, у нас как-то не прижились. Они проводились в Томске лишь трижды: в 2005, 2008 и 2011 годах. Многие докладчики повторяли одну и ту же фразу: «Врачебные ошибки были, есть и будут», после чего переходили к обсуждению своих профессиональных успехов. Про огрехи — молчок. При этом медики отлично понимают: чтобы ошибки не повторялись, их нужно анализировать и обсуждать. А не замалчивать или отрицать, как это зачастую происходит. Такая позиция — точно тупик. И для врачей, и для пациентов.